Бывшая

Фотографию Макара вполне можно взять за иллюстрацию к статье «Идеальный мужчина». Золотые волосы, пронзительный взгляд ярких голубых глаз, мускулистое рельефное телосложение, низкий, чуть хрипловатый голос. С годами он стал только лучше. Сколько ещё женщин захотят его себе? И перед каким количеством он сможет устоять? А ведь у нас всё было хорошо, что же будет, если мы поссоримся до крика и взаимных упреков?

Когда я рассказала Элке, что мы с бывшим сошлись, а потом я застукала его в компании сексуальной блондинки, она вцепилась в меня клешнями, требуя подробностей. И услышав, что я увидела блондинку из ресторана голой у него в кабинете, она нахмурилась и стала мне доказывать, что эта женщина скорее обижена и пытается его вернуть, чем является его настоящей любовницей. Она была убедительна и посеяла зерно сомнения в моей душе. Наверное, я хочу поверить. Но разве я могу?

Вот уже много дней подряд моё сердце сковано тоской и не может биться, как раньше. Макар заставил меня поверить в то, что у него, как и у меня, всё ещё есть чувства. А что теперь? Если он вылез из моей постели, а потом залез в другую, я никогда ему этого не прощу. Я даже с судом уже смирилась, всё же он защищал наших детей от сомнительной жизни в московском общежитии. Но если он предал меня…

Что значит, если? Она сидела голая на его столе. Кем надо быть, чтобы просто так прийти в кабинет мужчины и снять с себя одежду, по сути, предложив ему своё тело? Каким надо быть жестоким, чтобы снова привязать меня, а потом просто трахнуть другую на рабочем месте через несколько часов после того, как целовал каждую клеточку моего тела?

Мысли бегут, обгоняют одна другую, спотыкаются, возвращаются на старт, путаясь друг у друга под ногами. Меняются местами. Снова бегут… Хватаюсь за одну, упускаю другую…

А ещё девочки… Они постоянно спрашивают, почему мы не можем жить вместе, если папа с мамой уже помирились. От этих вопросов душа разрывается на части.

Всё дело в детях? Я нужна, чтобы девочки были счастливы и под присмотром? А всё остальное время он будет свободно спать с другими женщинами? Это так больно. Я пытаюсь вести себя по-взрослому, стараюсь не срываться на истерику и скандал. Как он мог допустить, что какая-то женщина разделась перед ним догола, на ней даже трусов не было. А мой галстук, подаренный ему, выбранный с любовью на нашу годовщину? Он был на её шее. Это насколько надо быть бессердечным, чтобы позволить ей надеть его на голое тело? Я пытаюсь выжечь эти картинки из своей памяти. В лифте у них был оральный секс. Это было до того, как мы снова сошлись. Эта женщина очень сильно возбуждает его, раз он не смог дотерпеть до квартиры. В кабинете секса не было, ещё не было, но как я могу в это поверить? Как я могу поверить, что он его не планировал? Я пытаюсь понять, простить, но не получается. Моя любовь слишком огромная, чтобы справиться.

Макар блокирует двери, отрезая мне пути отхода. Только куда я сбегу с ушибленной ногой?

— Я виновата перед тобой, Макар, — говорю осипшим голосом, в глазах стоят слёзы. — Я оставила тебя и девочек, я разрушила нашу семью. Даша была ещё совсем маленькой. Я виновата во всём, что с нами произошло. Это эгоизм чистой воды, и да — я кукушка, та самая, что бросила детей ради учебы в театральном училище. Я должна была слушать тебя, уступить, подождать, пока девочки хоть немного подрастут. Но я так мечтала об этом, мне казалось, что если не сейчас, то уже никогда. Мне нужна была семья, всегда нужна была. Ты и девочки, но я так хотела, чтобы ты принял мой выбор, позволил мне стать хоть кем-то, кроме твоей жены.

Сижу очень ровно, вытянувшись в струну, колени свои тру, даже боль в ноге уже не кажется такой навязчивой. Макар молча отстегивает свой ремень, затем мой, тянет меня к себе, обнимает за плечо, уткнувшись губами в макушку, целует волосы. Из меня вырывается тихий всхлип, и дальше плотину прорывает, я начинаю реветь. Я хочу его оттолкнуть, но у меня, несмотря ни на что, нет к нему неприязни, только пустота от несправедливости. Я так сильно его люблю.

Макар держит крепче. Его пальцы тисками сжимают моё плечо.

— Мы с Региной познакомились в самолете, вместе летели с конференции по маркетингу. Она выглядела красивой, местами милой и взрослой, — вздыхает. — Мне казалось, наша с тобой проблема была именно в том, что ты очень молода и не готова была к семье и детям. В нашей разнице в возрасте. Прости меня за таблетки — это был совершенно дикий, мальчишеский поступок, но я не жалею. Иначе не появилась бы Дашка.

Чувствую, Макар улыбается, я вздрагиваю, всхлипнув. Не могу успокоиться.