Бывшая для мажора. Она не уйдет (СИ)

Достал этюдник с рисунками - я так хорошо помнил ее лицо, что мне не нужна была натура, чтобы рисовать ее такой, какой она была. Открыв его, провел по портрету большим пальцем руки. Прямо по этим чувственным пухлым губам. Вгляделся в дерзкие сияющие глаза. Проследил за изгибом талии на рисунке, где она была изображена полностью обнаженной.

Но подняв голову, вдруг заметил саму Ларину во плоти - девушка быстрым шагом приближалась к особняку. Но затем задумчиво остановилась возле фонтана, украшавшего маленькую пятиугольную площадь. Присела на бортик, провела рукой под одной из струек воды. Казалось, она уже совсем успокоилась.

Невольно ею залюбовался - юбка из тонкой белой ткани обрисовывает бесконечные ноги, шелковый топ облегает грудь третьего размера. Я представил, что мог бы сделать с этим телом, выпади мне ночь с ней наедине… Вспомнил все те охрененные часы, которые мы проводили вдвоем.

Как же я скучал по ее губам… По ее стонам. По прикосновению этих нежных рук…

Ника поднялась по ступенькам до входной двери. Внезапно что-то заставило меня последовать за ней - ноги пошли словно против моей воли, обдумать свои действия я не успел. Возможно, краем сознания я подумал, что раз уж мы оба немного успокоились, могли бы продолжить наш разговор, но перевести его в мирное русло. А возможно, я просто больше не мог находиться вдали от нее. Меня притягивало к этой девушке, как магнитом.

Выйдя из машины, дошел до крыльца и хотел, было, нажать на звонок.

Но тут в окно… увидел их. Их, всех троих. Нику, ласково обнимавшую трехлетнего ребенка. С улыбкой болтавшую с мужем, стоявшим рядом с ними, совсем близко.

Спокойная семейная жизнь. Не моя жизнь, а Ринальди. Альдо Ринальди, который понятия не имеет, какую змею пригрел на своей груди! Какую лгунью привел в свой дом!..

Это был какой-то бессознательный импульс. «Очнись, Давид. Ты нам никто», прозвучали в моей голове ее бессердечные слова.

И в следующую секунду я ворвался в особняк прямо через парадный вход.

- Мне пора представиться. Давид Третьяков. Биологический отец Паши, - улыбнувшись с издевкой, протянул ее муженьку ладонь для рукопожатия.

***

Ника

Встав на ноги, я инстинктивно загородила собой ребенка. Поняла, что момент, которого я ждала, настал, и правда вышла наружу… и просто застыла на одном месте, не зная, что сделать и что сказать.

- Ника, где же твои манеры? Тебе следовало познакомить нас еще во время той вечеринки по случаю юбилея. Хотя, понимаю, в тот вечер ты была слишком занята… целуясь со мной, - усмехнулся мажор. - Никак не могу забыть, какой ты была сладкой… как ты дрожала, когда я ласкал тебя на том столе!

От безысходной злости у меня перехватило дыхание. Я открыла, было, рот, чтобы набрать побольше воздуха в грудь и сказать ему выметаться вон… но Альдо опередил меня.

- Я не знаю, кто вы, и мне все равно. Немедленно покиньте наш дом! - холодно процедил он.

Снова обернувшись к мужу, я увидела, что выражение на его лице стало отчужденно-высокомерным. Я увидела ледяной гнев в его глазах - но как ни странно, он был направлен только на Давида. Ко мне же муж, наоборот, подошел еще ближе и слегка приобнял, защищая от него.

- Не раньше, чем увижусь с сыном!

- Он не твой сын! - наконец, выдавила сквозь зубы, прижав малыша еще ближе к себе.

- Не мой он только по документам, Ника. Кстати, забыл тебе отдать, держи, - достав из кармана свидетельство о рождении ребенка, Давид швырнул его мне. - Итак, Паша носит мою фамилию, у него мои глаза… и мои, блин, гены! Но моим он не считается, и со мной знакомить ты его не хочешь. Тебе не кажется, что это неправильно?

Я подняла документы с пола, но снова не успела ничего ответить.

- Дорогая, ты не проводишь ребенка наверх? - приобняв меня крепче, Альдо прикоснулся губами к моей щеке. - А я пока выпровожу этого господина за дверь!

Наверное, на моем лице отразилось непонимание. После всех этих шокирующих новостей меньше всего я ждала, что Альдо так и не изменит его спокойствие.

Но наверное, он просто не хочет выяснять, что к чему, при Давиде и Паше?

Мне не хотелось оставлять их наедине, но еще меньше хотелось, чтобы этот скандал произошел на глазах моего сына - он был куда более смышленым, чем могло показаться, и память у него была прекрасная. Было невозможно предугадать, как он отреагирует на ту или иную фразу. Иногда он припоминал мне обещания, которые я ему давала месяцы назад. И людей запоминал хорошо…

Взяв Пашу на руки, сделала шаг по направлению к лестнице. Но тут Давид снова заговорил - то, что мы с мужем выступили против него единым фронтом, и ему не удалось нас рассорить, явно еще больше его взбесило:

- Я уже ухожу! Но сначала дам совет счастливому жениху - поинтересуйся, что за женщину ты взял в жены. Как бы тебе ни пожалеть, что ты привел это в свой распрекрасный дом! - его голос дрогнул.

- Пошел ты! - сдавленно выкрикнула я.

Меня затрясло от бессильной ярости, от обиды, от того… что все это слышал мой ребенок, который прекрасно знал итальянский!