Бывшая любовница герцога

Следующие несколько дней Зины были наполнены суетой, сборами и визитами. Первым делом девушка навестила свою подругу, Эмилию. Та едва нашла время, чтобы вырваться на полчасика для разговора: после приёма у герцога Монтеберского, знатные клиентки повалили валом. Эмилия посетовала, что у неё запись уже на месяц вперёд идёт, и ей категорически не хватает обученных работниц.

— Я, конечно, взяла несколько новых девушек, но пока они еще научатся…

— Собственно, поэтому я к тебе и пришла. Точнее, не только поэтому, но и поэтому тоже. Я уезжаю в герцогство Монтеберра — наводить порядок в замке перед балом. Как ты понимаешь, сама я теперь не могу принимать у себя клиенток и делать им прически — то, что прощалось бедной вдове, пусть и графине, не найдёт понимания у общества, если этим будет заниматься невеста герцога. Жених должен быть способен обеспечить свою невесту. Так что все мои клиентки — теперь твои. Но об этом мы с тобой уже говорили. А вот Мила и Дана у меня остались без работы. Девушки талантливы — ты сама знаешь, оставлять их горничными у себя — значит, зарывать их талант в землю. Возьми их к себе, а? У тебе же найдётся для них работа?

— Шутишь? — воскликнула Эми. — Да я сама хотела у тебя попросить девчонок, раз они тебе теперь не нужны. Мои девочки и так без выходных работают, выбиваясь из сил, а теперь хоть вздохнут посвободнее. Да и обучать у Милы и Даны хорошо получается, так новеньких на них скину. А с тобой нам надо успеть к нотариусу до твоего отъезда.

— Это зачем? — нахмурилась Зина.

— Затем, что раз ты отдала мне своих клиенток, то я хочу, чтобы мы это официально оформили. Теперь ты будешь получать фиксированные пятнадцать процентов — столько времени, сколько будет существовать мой салон. Словом, до тех пор, пока я зарабатываю на прическах, тебе будут идти отчисления. Что скажешь?

— Скажу, что это уж слишком. А вдруг через пять лет все мои прически уже потеряют актуальность? Или клиентки, которых я привела, разбегутся? За что ты продолжишь мне платить?

— Ну, так я поэтому и предлагаю тебе фиксированный процент. Твой вклад в моё дело переоценить сложно — не говоря уже о тех драгоценностях, которые ты мне передала и благодаря которым я смогла расширить свой салон. И если всё по какой-то причине развалится, это будет не твоя вина. И знаешь, муж — это прекрасно, но женщина должна иметь свои деньги на всякий случай. Сама понимаешь.

— Спасибо тебе, Эми, — сдавленным голосом произнесла Зина, обняв подругу, — только не надо нотариуса. Плати мне, если хочешь — и до тех пор, пока есть возможность и есть твоё на то желание. Пусть это будет акт доброй воли, а не оформленное обязательство.

Эми покачала головой:

— Подруга, тебе не хватает деловой хватки. Нельзя во всём полагаться на чужую добрую волю и благородство. Люди меняются, а то, что зафиксировано на бумаге — это твоя гарантия.

— Мне важнее человеческие отношения с тобой, — упрямо ответила Зина.

— Ну, как знаешь, — пожала плечами Эмилия. — Но если бы я поступала, как ты, я бы едва ли сделала успешный бизнес. Просто имей это в виду.

Глава 30

Зина уже полдня тряслась в карете, а заночевать ей предстояло на постоялом дворе. Что поделать — до замка герцога больше двух дней пути, а с той скоростью, с какой ползла карета — и того больше.

С Эмилией Зине удалось договориться: Милу и Дану она взяла без вопросов, а вот Улину и Софи — новеньких стилисток — она еще поэкзаменовала. В итоге взяла только Улину, а Софи отказала, так что Зина оставила её в качестве горничной, так как девушка призналась что ей очень нужна работа. Тем более, что одну из горничных — Ирму, Зина взяла с собой, так что Вилме понадобится помощь в её отсутствие. Зина не собиралась распускать прислугу, не смотря на то, что переехала к герцогу на правах невесты. Девушка считала, что, поскольку это временно, то дом надо поддерживать в порядке. Соответствующие распоряжения она уже оставила Карлу, который, в её отсутствие, был за старшего. Конечно, Зина бы с куда большим удовольствием взяла бы Карла с собой — пусть бы был рядом хоть один знакомый человек, но оставить дом больше было не на кого.