Бывшие. Я тебя верну!

– Ром, а если бы я так? – спросила тихо. – Если бы переспала с бывшим любовником, содержала бы его, еще и чужого ребенка тебе привести собралась бы? Ты бы понял?

Мне реально интересно было. Это только в моей голове не укладывалось, или в принципе невозможно принять?

– Я не знаю, – глухо проговорил он. – Не буду выгораживать себя и навязывать это как норму. Это нихрена не нормально. Но я точно знаю, что не отказался бы от тебя. Что бы ни было. Пока ты любишь меня. Пока нужен тебе – всегда рядом буду.

– Чего ты хочешь? – устало выдохнула. – Если прощения, то нет. Не могу. Тяжело мне.

– Дай мне время, Княжна. Давай отложим развод. Позволь доказать, что я все тот же.

– А разве развод как-то мешает тебе что-то доказывать? Или боишься, что загуляю на радостях. Опьяненная свободой.

– Я не отпущу тебя, – ответил твердо: на руках вены вздулись, на шее жилка нервно дернулась. Не простил бы. И не принял. Мысли такой допустить не мог даже.

– Суд на моей стороне будет. Это ты завел второй дом.

– Да какой дом?! – взорвался Демьянов. – Мой дом там, где ты!

Он резко к столу подошел, в бумагах порылся и подал мне скрепленный договор.

– Что это? – осторожно поинтересовалась.

– Дарственная на наш дом. Я на тебя его переписал. Он теперь твой. Я теперь там никто.

Я пробежалась по строчках, но не ощутила радости. Туда вернуться не смогу. Там был наш дом, а сейчас просто место. Не мое.

– Извините, – в двери показалась Алла. – Заседание через пять минут.

– Да, конечно, – я прошла мимо, зацепив рукавом о его пальцы. Думала выдохнуть смогу, но Рома одним броском привлек меня, обнял сзади, прижимая всем телом.

– Наташа, прости. Люблю тебя, Княжна. Я же весь твой… – по бедрам жарко ладонями провел. Возбужденный. Готовый. Напряженный. Доказывает, что меня хочет. Да я и не сомневалась. Возможно, реально секса давно не было. У меня тоже, кстати. Я хотела, чтобы он нырнул под пояс брюк и коснулся пальцами внизу, надавил, погладил, соки размазал по пальцам и вошел в меня. Я бы бурно кончила, а потом опустилась бы на колени и обласкала бы его член языком. Настолько возбужденный, что взорвался бы через пару минут. Да, именно так было бы, если бы мы остались прежними, но мы уже другие. Моя тяга к мужу слишком отдавала отчаянием. Страшно ли мне вступать в эту новую жизнь? Очень. Но иначе нельзя. Не стоит обижать любящую женщину. Жену. Рома должен это понять и усвоить урок. Жизнь длинная, возможно, пригодится еще ему.

– Встать, суд идет!

Мы сидели по разные стороны. Я нервничала. Очень. Так же было, когда стояла в украшенном зале, вокруг родные лица, улыбки и сильная рука сжимала холодные пальцы.

«Люблю тебя…» – шепнул Рома, и я успокоилась, искренне ответила на вопрос готова ли быть с ним в богатстве и бедности… Да! Тысячу раз да! Теперь мне тоже нужно быть уверенной, решительной и твердой. Сказать «да» и отпустить.

Адвокаты переговаривались с судьей, передавали документы, на нас внимания особо не обращали. Мы платим за то, чтобы все дрязги утрясли с нашим минимальным участием.

– Госпожа Демьянова, – судья, высокая женщина, ухоженная и строгая, обратилась ко мне, – вы требуете суд ограничить в родительских правах вашего супруга, господина Романа Демьянова.

Как же дико это звучало… Тем более я не этого желала.

– Ваша честь, я не… Я хотела бы, чтобы наша дочь жила со мной, но в свиданиях бывшему мужу отказывать не собиралась.

Она спустила очки на нос и остро взглянула на меня. Я смутилась. Почему-то ощутила себя нашкодившей школьницей, которая к тому же еще и уроки не сделала.

– Господин Демьянов, вам есть, что возразить?

Рома медленно перевел на нее взгляд, до этого меня гипнотизировал.

– Да, ваша честь, – он поднялся. – Я люблю свою жену. Я обожаю свою дочь.

Я видела, как на него неодобрительно посмотрел адвокат. Явно стратегия была иной.

– Я прошу высокий суд отсрочить решение и дать нам с женой шанс спасти наш брак. Я уверен, мы сможем преодолеть кризис… – Рома повернулся ко мне. – Наташа, я люблю тебя. Не торопись рубить, прошу…

У меня все расплылось перед глазами. Стало невыносимо горько, что это все происходило именно с нами.

Я схватила сумку и сорвалась с места. Наверное, меня оштрафуют за неуважение к суду, но мне жизненно необходима передышка.

– Наташа, – услышала, затем сразу ощутила его руки на талии. Сильные и родные. Запах свежего и морозного города ударил в нос, а теплый и сладкий шоколад окутал безопасностью. Я плакала, громко и искренне. Некрасиво, совсем не кинематографично. С всхлипами и соплями, красными пятнами на лице и потекшей тушью. Сорвалась.

– Как ты мог, Рома? Ну как?! – я заикалась, сминая ткань пиджака на плечах, косметикой пачкая идеальный костюм.

– Тише, любимая, тише, – он гладил меня по волосам. – Прости, господи, прости…

– Сколько ему лет? – спросила тихо. Рома замер. Его сердце оглушительно билось. В меня билось. – Почти семь, – ответил ровно.

– Семь…