Бывшие в падении

В какой-то момент я даже подумала: что же мы наделали, как? А потом поняла, что не верю. Нет, неправда! Уж я точно хочу этого ребенка. Быть может, единственное, что у меня вообще останется от единственного мужчины, в которого я была влюблена.

– Ты останешься здесь, – сказал Поль. – Я не позволю тебе навредить… ммм, ему.

– Вот, значит, как ты это видишь? – оскорбилась я. – Думаешь, я хотела сделать ему больно, или плохо, или…

Я резко поднялась и охнула от острой режущей боли в животе. Перепугалась жутко, и не одна. Кифер подскочил тоже.

– В чем дело? – спросил он хрипло.

– Не знаю. Больно, – простонала я, прижимая к животу ладонь.

– Вот об этом я и говорю! – зарычал он. – Ложись, – и подтолкнул, заставляя принять горизонтальное положение снова.

Я откинулась на локти, рассматривая собственный живот, на котором Поль задирал мне футболку. Следующие полминуты мы как два идиота рассматривали выгравированные тренировками эталонные желобки пресса. Никаких неоднородностей в виде внезапных выпуклостей или изменений цвета кожи не обнаружили.

– Врач предупреждал, что тебе нельзя резко подниматься, – спокойнее сообщил Кифер, прижимая к моему животу раскрытую теплую ладонь, и глянул на меня. – Все еще болит?

– Получше, – выдохнула я тихо, уничтоженная этим моментом.

Было больно от понимания, как все это похоже на правду. И эта ладонь на животе слишком будоражила. Склоненный надо мной Поль, какие-то совместные планы, беспокойство о благополучии, даже если не моем.

Кифер, к моему стыду, кажется, понял. Мы застыли, глядя друг на друга. Если бы он меня поцеловал, то я обязательно бы ответила. Несмотря ни на что. А потом разбиралась бы с последствиями. Я хотела, чтобы он чувствовал мое небезразличие, несмотря ни на что. Но во мне не было ни малейшей уверенности в собственной нужности, скорее наоборот. И незримыми баррикадами между нами стояли долгие разговоры о совместном будущем, о судьбе ребенка. Теперь, когда мы оказались невольно связаны им, все усложнилось, накладывая все новые и новые условности. Было бы, казалось, так просто решить их, растворившись друг в друге. А конце концов, секс у нас получался отличным, но…

– Ты останешься в спальне, твоя мать в гостевой комнате. Я переберусь в кабинет, там есть раскладной диван.

Это ужасно резануло по моему самолюбию. Пусть я и догадывалась, что наличие будущего ребенка ничего между нами не изменит, было больно.

– Как скажешь, – ответила я и рухнула на подушки.

Мне нельзя было не только резко подниматься, но и волноваться. Жаль, что об этом Поль предпочел забыть. С его уходом я сморгнула обидные слезы и, не раздеваясь, залезла под одеяло, мазохистски вдыхая сохранившийся запах.

89

Не то чтобы мне не было стыдно как приживалке с и без того нереальным количеством бонусов, но завтрак готовил Поль. Как минимум потому, что мне хозяйничать на кухне никто не предложил. Тем не менее я вилась поблизости, наблюдая за его действиями и немного переживая. Мама еще не встала, и потому я собиралась воспользоваться моментом, чтобы задать парочку неудобных вопросов, которые обязательно возникли бы у врача.

– Скажешь, нужно ли мне беспокоиться о венерических заболеваниях? – спросила, решившись.

Кифер застыл с туркой кофе в руках и просто восхитительным выражением на лице. И вот я снова выбила этого железобетонного мужчину из равновесия! Ситуация совсем не веселая, но от такой реакции меня потянуло улыбнуться. Здорово, конечно, беременеть от человека, которому даже нужные вопросы толком не задашь!

– Нет, но проверься, – ответил Поль по возможности нейтрально.

– То есть ты хотел сказать «да». – Вот теперь смеяться расхотелось.

– Я хотел сказать, что тебе нужно сдать все анализы. Анорексия подрывает иммунитет. И то, чего не выявлено у меня…

– Заткнись.

Я с трудом подавила желание прижать ладони к запылавшим щекам. Отвернулась.

– Ты с самого начала знала, что я не святой, – соизволил добить меня Кифер.

– Ты о моей болезни тоже узнал не постфактум. Но я на твой счет не высказываюсь.

– Я ни в чем тебя не обвинял, но в данном конкретном случае перестраховка не помешает.

Ну да, это он сейчас меня не обвинял.

В голову неминуемо полезли воспоминания о стонах Эви за стенкой. Грудь пробило навылет. К сожалению, я знала, что лечилась она. И уже одно это ставило меня в максимально идиотское положение. Но не спросишь же, как именно Кифер предохранялся, трахая мою подругу. Это то самое, что зовется испанским стыдом. В носу защипало. Нет, это точно гормональное! Говорят, если женщина не готова к рождению ребенка, организм в беременность какие только фортели ни выкидывает.

– Я всегда предохраняюсь, если тебя волнует этот вопрос, – словно прочитал мои мысли Кифер.

– Мы оба знаем, что это не так, – не осталась я в долгу.

– Нет, Огнева, это ты не всегда предохраняешься. Я, если помнишь, был против.

Был против он? Что-то как-то не слишком активничал в своих протестах! Активничал он в другом!

Тут я не выдержала и повернулась к нему.