Бывший. Сжигая дотла (СИ)

– Я с дядей столько кофе выпил, что у меня сейчас изо всех щелей кофеин покапает, аж потряхивает.

– Ок. Выясни пока, где Зверь. Забейся.

Рэм достает мобилу, и я оставляю его стыковать беседу.

Свой телефон я предусмотрительно куда-то зашвырнул, потому что хрен меня удержишь от звонка Инге. Блядь, просто голос ее послушать. Только она трубку не возьмет, и я могу слететь с катушек и рвануть за ней, чтобы заставить говорить ее лично, а еще лучше стонать.

Только ее нежные хриплые стоны способны стереть, звучащие в голове рефреном слезные просьбы ее выслушать. Но мне нельзя к ней пока прикасаться своими грязными руками. Лапами бездушной скотины. Я должен заслужить право брать мою девочку.

Никакой ледяной душ не может затушить желание в закипающей крови, стоит мне представить подо мной Ингу. Монстр рвется наружу с диким криком: «Мое».

Нежное тело, розовые следы от моих губ на сливочной коже, бьющаяся венка на горле – все это заставляет меня дуреть, сгорать в своей похоти, круто замешанной на нежности.

Наваждение. Я пропадаю в Инге стоит мне только на нее посмотреть, мой бермудский треугольник. Прикоснувшись раз, я не могу остановиться.

Черные гладкие ведьмины волосы… Я представляю их, разметавшимися по подушке или струящимися по точеным плечам, кончиками, качающимися острых темных сосков.

Никакой разницы – живьем или в воображении.

Контроль летит к чертям, я хочу лишь одного присваивать ее. Меня скручивает в болезненной судороге, стоит представить ее с другим, что она не вернется. И кровь топит по венам с электрическим гулом.

Я без Инги сдохну. И нет во мне ни хуя благородства.

Блядь, прости, девочка. Я – не лучшее, что у тебя может быть, но другого не будет. Я не дам тебе шанса от меня отказаться.

И плевать, даже если это – Зверь, Кравцова или Каримов. Они заплатят за каждую твою слезинку, за каждую мою секунду без тебя.

Завернув вентиль, вытираю запотевшее зеркало.

Кругом зеркала, отражающие только меня. Без нее.

Где-то там на правом плече татуировка в виде крыла из Ингиных инициалов. Летящая латинская «W», где мастер выделил жирнее только половину, сделав «V», и «ING» под ней.

Я набил ее после нашей первой ночи. Я так ошалел, что был первым, что сутки не знал, как выплеснуть переполнявшие меня эмоции. Меня штормило и бросало из крайности в крайность. От жгучей ревности, что кто-то еще может позариться на мою девочку, до блаженного состояния любви ко всему миру и всепрощению. Я тогда даже с матерью поговорил по телефону.

Я ощущал себя крылатым.

Икар, блядь. Спаливший свои крылья.

Рэм – дебил, если думает, что вывести тату – равно избавиться от зависимости. Инга сидит у меня в печенках, подталкивая своим тонким пальчиком мое сердце, чтоб оно не забывало биться.

И сейчас меня ломает. Как ломало все полгода, даже когда отец промывал мне мозги. Только сейчас все изменилось.

Застегиваю молнию на джинсах, натягиваю свежую футболку.

Что ж. Поговорим со Зверем.

Рэм ждет меня в гостиной, бесцельно переключая спутниковое.

– Он на треке. Будет гонять еще часа полтора, – оповещает меня он, бросая в меня ключами от порше.

– Вот и посмотрим, будет ли он способен добраться на своих двоих до дома.

Глава 34

Демон

Вспоминая тот день, все равно не понимаю, как это могло вылиться в такое гребаное дерьмо.

Когда Инга возвращается вместе с Ленкой, я уже сбросил первый нервяк и относительно спокоен, но она всё равно спалила по мокрым волосам, что я психовал в спортзале.

– Хоть немного отпустило? – целуя в щёку, спрашивает она на ухо, обдавая своим сладким запахом.

– Да, – я прикрываю глаза туда довольствия, хотя обычно меня бесят такие дружеские поцелуи.

Они провоцируют меня показать Инге, как правильно нужно меня целовать, но не сейчас. Сейчас в самый раз.

Ленка таращится на меня стеклянными заплаканными глазами, нервно поправляя свою рюкзачок. Понукаемый Ингой я неловко обнимаю сестру. Это не в моём стиле, и Малая сначала замирает, но спустя секунду крепко меня обнимает меня в ответ.

Чувствую себя по-идиотски, но так, наверное, правильно.

Скорее всего, мне тоже не хватало чего-то подобного, когда мать ушла.