Бывший. Ворвусь в твою жизнь

Выползаю из шатра, встаю, поправляю на макушке шляпу, которая мне мала и норовит упасть, и вежливо, но уверенно обращаюсь к Катерине.

— Отведите его к папе.

Хотел быть папулей? Получай. Не получится запереться в кабинете и отсидеться от ребенка, который жаждет внимания здесь и сейчас.

— Но… — глаза у Катерины испуганные.

— Он будет кричать, плакать и кататься по полу, — вкрадчиво говорю я. — Наверное, это у него от папы. Вань, — оглядываюсь, — тетя Катя тебя отведет к папе, а я пойду покушаю. Ты не против?

Встает, деловито подходит к Катерине, которую я нагло подставила, берет ее за руку и поднимает глаза:

— Идем?

— Ладно, — Катерина бросает на меня тоскливый взгляд и шагает к двери, — идем к папе.

Конечно, во мне визжит эгоистичная мать, которая хочет схватить Ваню и утащить в темный уголок, чтобы он вдруг не столкнулся с раздражением отца, который начал терять маску благожелательности, но… От всего я его не уберегу.

— А мой папа — космонавт, — хвастается Ваня.

Катерина оглядывается, и я пожимаю плечами. Да, папа у нас тут еще фантастический космонавт.

— Как тебе повезло, — наигранно удивляется Катерина и выводит Ваню из детской.

Снимаю шляпу, разглядываю ее около минуты и тоже выхожу. И, прежде чем пойти пообедать. я хочу забрать чемодан, потому что было бы неплохо переодеться. Под шкурой единорога я вспотела и мои домашние штаны с футболкой тоже не располагают к изысканной трапезе среди пафосной красоты.

Я не нахожу машину Адама на улице и пристаю к пожилому садовнику, который копается под густыми кустами. Он говорит, что машину загнали в гараж, и объясняет, как в него попасть изнутри дома.

Благодарю и строго следую его указаниям. И да, я опять удивлена, но уже тому, что гаражи могут быть такими огромными. И тут три машины, кроме черного внедорожника, на котором привез нас Адам.

Два спорткара. Белый и красный. Видимо, под настроение. И хищный седан благородно асфальтового цвета. Я ни черта не разбираюсь в машинах, но даже я, деревня деревней, понимаю, что расхаживаю сейчас среди элитных тачек, на которые я за вечность не заработаю.

Я настолько очарована плавными линиями и эффектно агрессивным экстерьером, что забываю, зачем я тут. И из всего этого великолепия выбивается какая-то куча, накрытая брезентом. Я бы не была собой, если бы не заглянула под него.

А под брезентом… раскуроченный в хлам байк. Стою минуту, пялюсь на этот железный ужас с вывернутыми колесами, разбитым фарами, и меня начинает трясти. Во рту пересыхает, и я пячусь.

В панике и в желании сбежать врываюсь в дверь и оказываюсь в кладовке.

Вспыхивает свет. Между стеной и стеллажом с коробками — сложенное инвалидное кресло.

Ладони потеют. Гул в голове нарастает.

Раскуроченный байк и инвалидное кресло складывается в страшную историю, в которой кто-то попал в аварию, а после.

— Извините, — слышу за спиной мужской голос, и вскрикиваю.

Вжимаюсь в стеллаж, прикрыв рот, и в ужасе смотрю на седовласого мужчину в строгом костюме, который недоуменно вскидывает бровь.

— Вы кто? — шепчу я.

— Алексей. Водитель.

— Мила…

— Да мы тут все в курсе, кто вы, — спокойно отвечает он. — Заблудились?

— Я чемодан… — моргаю и прижимаю холодную ладонь ко лбу. Молчу несколько секунд и спрашиваю, — а инвалидное кресло… чье?

— Я думаю, про чемодан стоит спросить у девочек, — игнорирует мой вопрос. — Вряд ли его оставили в машине. Я видел, как красный чемодан заносили в дом.

Красный же?

Медленно киваю.

— Найдете дорогу обратно? — равнодушно спрашивает Алексей.

Я не осмелюсь насиловать этого строгого дядечку вопросами. Да и вряд ли он мне ответит, судя по его холодному и отстраненному взгляду.

Обхожу его стороной, а он с тихим щелчком закрывает дверь, а затем разворачивается ко мне. С отрешенным ожиданием улыбается, и я молча ретируюсь.

И в двери сталкиваюсь с бледной, разъяренной и заплаканной Дианой, которая в руках держит бронзовую статуэтку голой женщины. Сантиметров тридцать в высоту.

— Вот блин, — шепчу я и добавляю с неловкой улыбкой. — Привет?

Глава 28. Так себе собеседник

— Ты же мне голову не разобьешь этой прелестной дамой? — едва слышно спрашиваю я.

— С дороги, — толкает меня в сторону. — Вот еще руки марать о такую… — оборачивается и окидывает меня презрительным взглядом, — что это на тебе?

— Пижама, — неуверенно отвечаю я.

— Пижама должна быть шелковой, сексуальной, — кривится она и перехватывает статуэтку поудобнее. — А на тебе какая-то замызганная шкура.

— Ты законодательница пижамной моды?

— Отвали, — фыркает Диана и заходит в гараж.

— Что ты собралась делать? — следую за ней.

Водитель, который выгнал меня из кладовки, делает к Диане шаг когда она уверенно плывет к белой машине.

Я открываю рот, когда она решительным ударом сносит правое зеркало.

— Не подходи, — рявкает она на седовласого водителя. — Имею, мать твое, право!

— За порчу имущества…

Я на месте Алексея тоже бы не стала близко подходить к Диане, учитывая, как она ловко управляется с бронзовой женщиной. Она ведь тяжелая.