Бывший. Ворвусь в твою жизнь

— Да! — разворачивается ко мне. — Я совершила ошибку! Одну единственную ошибку! — разбивает боковое стекло красного спорткара и вновь разворачивается ко мне. — А мы так обиделись! Так обиделись! — новый удар, но уже по лобовому стеклу. — Так обиделись, — разворачивается ко мне, — что завели шлюху!

С отдышкой отбрасывает статуэтку и рычит:

— Сына ему родила?

— Я думаю, что вам лучше уйти, — отстраненно говорит водитель и с тоской смотрит на машины, которые пострадали от гнева бывшей жены Адама.

— И это я была рядом, когда он катался на четырех колесах! Я! — делает шаг ко мне. — А ты где была, а? И вот когда он ходит и даже не хромает, появилась ты! С сыном!

Вести диалог с разъяренной женщиной то же самое, что пытаться погладить бешеную собаку.

Поэтому я молчу и перевариваю ее слова. Это Адам попал в аварию.

— Он даже не похож на него!

Спорить не буду. И она может на меня злиться. Я была любовницей ее мужа. Тогда она сдержала в себе гнев, но, видимо, факт измены Адама Диану еще не отпустил.

— Что ты молчишь?!

— Мне нечего сказать, — пожимаю плечами.

— И теперь он хочет от меня избавиться, чтобы я не мешала его семейному счастью, — Диана смеется. — А ты и рада, да? Добилась своего?

— Если я не ошибаюсь, то вы развелись год назад… — неуверенно отвечаю я. — Меня тогда на горизонте не было. И я никогда не вынашивала плана увести его из семьи. Я не знала о тебе, Диана. Да и об Адаме я тоже ровным счетом ничего не знала.

— Ой не прикидывайся!

Пренебрежительно отмахивается от меня, шагает мимо меня, поправляя свои идеальные волосы и опять смеривает взглядом:

— Остальные его потаскухи хоть отличались хорошим вкусом и симпатичными мордашками, а ты… Господи, у тебя дырка, что ли, не вдоль, а поперек?

У меня брови ползут на лоб от ее грубости, которая никак не соответствует ее образу леди.

— Или невероятно талантлива в оральном искусстве? — презрительно хмыкает она. — Заглатываешь, как удав?

— Диана, — вмешивается водитель, — я понимаю, вы злитесь, но…

— Надо же, — Диана оглядывается, — кто-то уже готов выслуживаться? И ты был моим водителем! Моим! Ты меня предал!

Гордая и возмущенная выходит, и водитель медленно моргает. Затем проводит по седым волосам ладонью и опять молча созерцает разбитые машины.

— А почему вы с Адамом остались? — зачем-то спрашиваю я и понимаю, что мое любопытство совершенно неуместное.

— Платит больше, — флегматично отвечает он, — и всегда молчит в дороге. Меня утомили сплетни. И, похоже, вы тоже любите поболтать? — переводит на меня равнодушный взгляд. — Сразу предупреждаю, собеседник из меня никакой.

— Да вроде нормальный собеседник, — неловко улыбаюсь я, а он в ответ молча приподнимает бровь.

Стоим мы так около минуты, пока до меня доходит, что со мной не хотят вести беседу. Куда увлекательное рассматривать разбитые автокары.

— Тогда я пойду, — отступаю к двери.

— Мне, кстати, ваша пижама нравится, — неожиданно говорит он. Спокойно и отстраненно. — У моей дочки похожая. Только у нее панда, — смотрит на меня, — очень приятно обниматься.

Это намек, что он хочет объятий после пережитого стресса? Кажется, он расстроен тем, что две красивые машинки были изуродованы Дианой.

— Она и мне такую же купила, — продолжает он отрешенно. — Тоже панду.

Честное слово, лучше бы молчал. Пытаюсь представить строгого водителя в пижаме панды и ничего не выходит. Это же получится какая-то тощая и очень печальная панда.

— Я же говорил. Собеседник из меня никакой.

— Да нет, — прячу руки за спину. — Панды милые.

— А я их считаю ошибкой природы.

— Почему? — жалобно попискиваю я.

— Они же медведи, а едят бамбук. И поэтому они на грани вымирания, — поправляет галстук. — Несуразные создания. Но милые.

— Ладно, — сглатываю я и пячусь. — Я пойду.

Выскакиваю из гаража, выдыхаю и торопливо семеню прочь. Надо запомнить: не стоит вести разговоры с водителем, потому что он их не любит и сам очень странный.

— Мама! — из-за угла выбегает Ваня и кидается ко мне. — Я тебя нашел!

За ним следует Адам, который мрачно спрашивает:

— Где была?

— В гараже, — подхватываю Ваню на руки и вглядываюсь в глаза Адам, что вспыхивают угольками гнева. — И, кажется, тебе потребуется дорогой ремонт.

Глава 29. Может, сжечь?

Адам

Алексей молчит, и я молчу. И вместе смотрим на отбитое зеркало от Мазерати. Я не знаю, как реагировать на эту выходку Милы. Мои две новенькие ласточки… Делаю глубокий вдох. Это всего лишь машины, и если проблему можно решить деньгами, то это и не проблема вовсе.

— Сердце кровью обливается, — мрачно отзывается Алексей. — Одним ударом снесла зеркало.

— Женщины могут удивлять, — прячу руки в карманы и перекатываюсь с пяток на носки. — Маленькие такие, а как разозлятся, то разносят все вокруг.

— Вы очень терпеливы к бывшей жене.

— Что?

— Ооо, — тянет Алексей, — вы на единорога подумали?

— Так это Диана сделала?

— Да, — Алексей кивает.

А вот тут меня накрывает праведным гневом. Вот дрянь. Это, мать ее, тачки из лимитированных коллекций. Да я их обкатать еще не успел!

— У единорога пока один грешок, — спокойно продолжает Алексей, — любопытство.