<C0EAE1E0F0334E2E706466>

Таков Двор, где люди обращают зерно искренности в мирскую [выгоду]. Пусть не станет неверная мысль кам1^е:^1 преткновения для тебя (о читатель!), да не скажешь ты, что оказывать атому человеку (Шараф-ад-дину) почести, превышающие его положение, — значит преступать закон справедливости. Справедливость — это одно, а благожелательность — совсем другое, хотя в случае, подобном этому, рост доверия со стороны духовного и земного Властелина ((Акбара) — это способ испытания и выявления характера посредством уравлепия вином мира, дабы всё малодушное было уничтожено, а мужественное — преумножено. Излишне высокое положение чревато сотней соблазнов, и даже если этих соблазнов (искушений) удается избежать, внешние связи и повермюстные отношения не ведут к достижепню желаемой цели. Необходимы внутренние узы и подлинная чистота души, чтобы выдержать истинные испытания пробного камня искреи-ности. Как много отпрысков знатных семейств мира приходят к возвышенному Двору и заявляют о своей преданности и искренности! Но поскольку пыль оберегающего власть порога являеттс ппоонны! камнем человеческих бриллиантов, то достоинства и недостатки [этих людей] вскоре всплывают и вознаграждаются по заслуги. Тот, кто чист сердцем и наделен подлинным благородством, день за днем возвышается, а тот, кто прикрывает расшитым платьем показной чистоты собственную внутреннюю скверну и продает ячмень под видом пшеницы, в конце концов сам несет убытки, покрывая себя бнcчecтиeм и позором на веки вечные. Поэтому случай мирзы Шараф-ад-дин Хусейна и сотни подобных ему людей стал предупреждением мудрым и мыслящим. В свое время краткое изложение истории каждого из них откроет врата процветания дтш рнда чeлoвечecкoсo.

22

В то время как лагерь стоял в Джалаидха^те, Камал-хан Гак-хар¹⁹, сын Султан Саранга, младшего брата Султан Адама, охотно последовал путем давней преданности и удостоился чести поцеловать [возвышенный] порог. Он был щедро одарен царскими милостями и включен в список военачальников. Проявил себя храбрецом в войне с Хему и в Манкоте и [хорошо зарекомендовал в других делах] — потому и стал объектом особого внимания со стороны Его Величества Шахиншаха.

Глава 8

Рассказ о вероломстве мирзы Сулеймана, об осаде им крепости Кабул и его мирном уходе, а также о победе царских слуг¹

В это благоприятное время , которое величественная армия проводила в Джаландхаре, пришли вести о вос. Были приняты меры для отправки подкреплений. Подробности этой истории таковы. Когда ужасные вести о смерти Его Величе-

стании мирзы Сулеймана

ства Джаханбани Джаннат-ашияни достигли Кабула и Бадахшана, мирза Сулейман и его сын мирза Ибрахим, по причине шаткости

верности и искренности в этой стране или же по неискушенности и

23

невежеству своему, что низвели их до уровня своекорыстия и заставили чинить вред самим себе, или же потому, что в порочности души своей искали выгоду в притеснении других, или же по наущению нечестивых, близоруких людей, не думающих ни о чем, кроме собственной пользы, и по нашептыванию жены мирзы — Харам бегим², без согласия которой он не мог решить ни одно государственное дело, [так как] по слабости (кучакдили) дал ей власть над собой, [а также] из-за крайней узости мысли, забыв о том, что святое Воцарение вознесло до небес трон Халифата, отказались от наследственного послушания и почтительности по отношению к Его Величеству Шахиншаху, служение которому является условием величия, и подняли голову мятежа. Мирза Сулейман, бросив взгляд на смуту того времени и кажущуюся незрелость Хедива Мира — что была лишь покровом украшающей мир красоты, — возымел притязания на верховную власть. Когда настала пора выказывать благодарность и

отплатить за милости — то есть за внимание и расположение, коими одарили его Их Величества Гити-ситани Фирдус-макани и Джахан-бани Джаннат-ашияни, — испо;^ыя добрую службу, и тем самым удостоиться пбхвалм амеутнмх; кбгда а дббумм намеуением и твеу-дбй уешимостью уади духовного и земного успеха следовало пуед-ложить жемчужину веуности для самых с^уу:^в:ьмк испытаний, он по низости своей пуиуодм и непоуядочности превзошел проступки ие-благодаунмх и оммл славнме свитки в водах гуеха, швмунув их после этого на землю мятежа³. Долг (хукук) пуоменял на непокорность (акук) и пошел туопой бесстмдства. И собуал свои отуядм, уазбуо-саннме по уазнмм частям горной страны Бадахшан, и стал тешить неблагодауное сеудце мыслью о захвате Кабула.