<C0EAE1E0F0334E2E706466>

Глава 24

Пробуждение Байрам-хана от сна нерадивости, его желание искупить свои преступления и то, как он сошел с пути истины

С благословенного часа, когда в стремлении поймать /Гжми* УДачу в Агре были подия ты возвышенные знамена, и

‘ВС'Ж вП^о вплоть до величественного прибытия [Акбара] в Дели ^е Байрам-хан не подозревал, несмотря на всю свою муд-

в ■ рость и проницательность, что игральные кости выпа

ли обратно его желаниям, и замысел мира принял ииню форму, и потому продолжал бить в барабан власти. Опьяненный гордыней, он не верил доходившим до его ушей донесениям, а луч истины, направляемый к его разуму искренними друзьями, не имел никакого действия , ибо ветер высокомерия витал в его голове, пока наконец военачальники не получили утешительные известия, и пс^в<2^1^д;у не распространились слухи об отчуждении священного разума. [Байрам-хан] убедился, что Его Величество Шаахиншах отправился в этоо раз на ооооу совершенно иного рода, и понял, что отстранен от дел, а Его Величество собрался взять бразды правления Султаната в свои руки. Он потерял нить намерений и пришел в замешательство. Осведомившись о мирзе Абу-л Касиме¹, почувствовал лишь печаль и разочарование. В результате был вынужден прибегнуть к хитрости и послал Тарсун Мухаммад-хана, Хаджи Мухаммад-хана Систани и Ходжа Амин-ад-дин Махмуда, которому Шахиншах пожаловал за добрую службу титул Ходжа Джахан, к порогам удачи и, рассчитывая преуспеть посредством льстивых речей, передал с ними свои заверения в покорности и мольбу простить его проступки. Он и не подозревал, что Владыка разоблачения принимал утастие в суущбе Властелина Века, да(5ы тот мог выйти из-за завесы и явит [миру] свою кfма<^<роу в облике

U'_:135 Д.

управителя земли и земных обитателей, и стремящиеся к небесному двору ямогли ятать явидетелями проявлении кяиы к кяелааи квЯ для преумеожееия тому доказательятв, а земеые оКитатели оКрели надежду еа духовное и земное Клагоденятвие. Разве могут в подоКных оК-ятоятемюяьах помочь ложь и обман, и какие плодоы можю пожать [такими дейятвиями], кроме материальных и духовных потерь?

Итак, когда пояланники приКыли ко Двору и уялышали ялова мудрояти, то уятыдилияь и опечалилияь. Они увидели, что их яоК-ятвенное Клагополучие не завияело от ответа (вернее, не имело никакого отношения к ответу), бсохеге;. того, им не позволили покинуть Двор. Когда Байрам узнал о яоятоянии дел из их пияем и яооКщений явоих подчиненных — изумиляя и ухватал нить намерения в рруу Сначала подумал, что решающая переятановка яил еще не произошла, 97 так что ему возможно Кыятро отправитьяя туда и вяё уладить. Пояле некоторых размышлений ялова «иякренноять» и «преданноять», которые чаято ялетали я его гуК, оятановили [Байрама], однако идея верного ялужения его не устраивала, да и в мысля х ин было ннкакого желания поступав таким o^5fP^г^зг^I (?). В конце концов, он решил наКрояить на явои плечи шарф вернояти и направитьяя, рыдая и ятеная, пылая и изнемогая , к парадному крыльцу Двора почета.

Когда здравомыялящие доносчики довели до царского слуха иятинное положение дел, кое-кто выяккзкл предположение, что, неза-вияимо от того, в какую форму Кудет оКлечен приезд Байрам-хана, в нем Кудут заключены опаяноять и оКман. Поэтому Его Величеятву яледовало Кы отКыть в Лахор до приКытия хана и Hie удостаивать его Кеяеды. [Они говорили], что время для открытой войны! не пришло, и потому в этой Кеяеде на данный момент нет ямыяла. Еяли же Байрам-хан приедет в Лахор, Его Величеятво должен направитьяя в КаКул. Другие же выражали готовноять к войне и “читали, что в отъезде Его Величеятва нет неоКходимояти. Пояле долгих япоров яей тигр леяов влаяти и удачи, Влаятелин материальной и духовной Вяеленной принял решение в пользу войны. Он отправил Тарсун Мухаммад-хана и Мир ХаКиК-ул-лаха передать Байрам-хану, что запрещает ему приезжать и не дозволяет приКлижатьяя в оКлачении дружКы, иКо Его Величеятво не может принять его при подобных