Cага о Бельфлёрах

«Ты желаешь, матушка, — вежливо спрашивал он, — чтобы я сошел с ума? Неужели в этом состоит твой план?»

Но Лея редко отвечала на его письма. Она посылала ему содержание и, как правило, писала несколько небрежных слов, ободряющих и ни к чему не обязывающих (не сообщая никаких новостей, даже о Кристабель; по последним известиям, добытым благодаря двум независимым детективным агентствам, нанятым Бельфлёрами и Шаффами, она и ее любовник пересекли границу Мексики), и никак не реагировала на его просьбы.

Кроме нее, Бромвел писал и Гидеону, и своему деду Ноэлю; он написал даже Рафаэлю, по которому почти соскучился — хотя предполагал, что, вернись он домой, угрюмость кузена вскоре наскучила бы ему. Он жаловался, что спортивные занятия, обязательные для посещения, разрушают его здоровье. Во время последнего баскетбольного матча, к примеру, мальчики специально бросали мяч в него, прямо ему в лицо, несмотря на то что судья свистел в свисток, как ненормальный; в результате Бромвелу в кровь разбили нос (очки, разумеется, слетели у него с носа и — в который раз разбились); однажды, когда он наконец доковылял до конца трамплина, дрожа от холода, один мальчик, пролетая мимо в прыжке, «по-дружески» шлепнул его ладонью, так что Бромвел под всеобщий хохот полетел вниз, больно ударился о воду и чуть не утонул, нахлебавшись воды. Но все эти происшествия считались обычными или объяснялись проявлением «живости» одноклассников… И что было особенно невыносимо, жаловался Бромвел, в их разговорах постоянно всплывало имя Бельфлёров. В самом начале некоторые из ребят вваливались в его комнату, усаживались на его кровати и всячески набивались в друзья; какие только слухи не ходили про его семью и Лейк-Нуар! А правда, что у Бельфлёров есть скаковые лощади, а правда, что они замешаны в политике и жутко богаты? А правда, что в его родне есть убийцы и кто-то из них сидит в тюрьме?.. Знакомство с Бромвелом, надо сказать, жестоко разочаровывало их.

(Весной дошли новости о перестрелке в Форт-Ханне, когда дядя Юэн и его помощники застрелили четырех бандитов, которые забаррикадировались в каком-то пансионе, вооруженные ружьями и с солидным запасом боеприпасов, — но Бромвел отвечал на почтительные вопросы однокашников только одно: он никогда не встречался с Юэном Бельфлёром, широко известным шерифом округа Нотога. Он был дальний родственник.)

Как раз вскоре после инцидента в Форт-Ханне и получения унизительно низкого балла на экзамене по истории Америки (впрочем, его оценки по истории всегда были невысоки — он никогда не учил предмет) у Бромвела зародилась мысль о побеге. У Бельфлёров были настолько иллюзорные, не связанные с реальностью представления о его расходах в школе и его «развлечениях» — например, об «угощениях», которые, возможно, он устраивал для друзей, что сразу несколько родных довольно регулярно посылали ему деньги, а случались еще подарки-сюрпризы в виде наличных от его матери и от Деллы; таким образом он сумел накопить, не особенно экономя, больше трех тысяч долларов. (Эту сумму он, проявив дальновидность, хранил не в своей комнате, и даже не в школьном сейфе, но в деревенском банке.)

После этого он написал в Институт углубленного изучения астрономии Маунт-Элсмир, расположенный в другой, западной части страны, в высшей степени официальное прошение, в котором выразил надежду, что, несмотря на отсутствие у него систематических знаний и на возраст (не указанный), ему все же позволят проходить у них обучение. В ответ он получил бланк заявления, к которому прилагалось формальное письмо; Бромвел заполнил заявление, отправил его по почте, а какое-то время спустя, субботним днем в середине мая, так и не дождавшись ответа из Маунт-Элсмира, он просто взял и покинул Академию Нью-Хейзелтон для мальчиков: поднялся в обычное время, позавтракал вместе со всеми учениками и, надев несколько комплектов одежды (его соседа по комнате это удивило, но ведь Бромвел был известный чудак), дошел по мощеной подъездной дороге до проселочной — и пропал. Позже выяснилось, что он снял все деньги — значительную сумму — со счета в местном банке, а еще сжег все письма от родных и несколько фотографий, которые привез с собой из дома.

В последний раз его видели на деревенской дороге; он шел, засунув руки в карманы, сжав губы, и фальшиво насвистывал какую-то веселую мелодию.

Челюсти пожирают…