Cемиотика культуры

Краткое содержание.Схемы, которыми описывается структура знака, могут быть двучленными и трехчленными. Они различаются между собой тем, какое место занимает в них интеллектуальный элемент – понятие. В семиотике культуры особенно широко применяется соссюровское двучленное определение знака, где и означающее и означаемое носят идеальный, нематериальный характер.

Выше уже говорилось, что Чарльз Сандерс Пирс предложил разделить все знаки – неважно, природные или культурные – на индексы, связанные с обозначаемым предметом отношением причины/следствия (дым – индекс или, точнее, признак огня), иконические знаки, обладающие сходством, подобием с обозначаемым предметом (рисунок – иконический знак того, что он изображает), и символы, связь которых с означаемым чисто условная (имя «Петр» – условный, произвольно выбранный знак индивида, который носит это имя). Такая классификация и поныне широко применяется в семиотике, хотя с точным определением некоторых ее классов – особенно индексов и иконических знаков – возникают серьезные проблемы. Во всяком случае, структура знака определяется не только тем, каким образом он связан с обозначаемым предметом; описать эту структуру – значит прежде всего определить место, которое занимает в ней смысл.

В отличие от признака и сигнала, знак в культуре – это намеренно созданный носитель понятийного сообщения.

Подробнее. «Намеренно созданный» не обязательно означает «сознательно созданный». Многие бытовые знаки – например, повседневные приветствия – мы производим почти бессознательно, тем не менее в них есть общее намерение «быть вежливым»; не совсем осознанными являются и многие коннотативные сообщения, способные, однако, транслировать отношения власти (см. главу 5). «Создать знак» также не обязательно значит физически его изготовить. Цветок, сорванный мною на лугу, вырос там сам собой, без всякого труда с моей стороны, но я делаю его знаком любви, когда дарю его любимой женщине. Точно так же современное искусство широко пользуется приемом «находки» (или ready-made) – включает в свои произведения реальные природные или бытовые объекты, часто никак материально не обработанные: будучи помещены в художественную рамку, например выставлены в музее, они становятся намеренно созданными знаками, о значении которых могут глубокомысленно спорить критики.

Знак несет в себе заложенный кем-то смысл и требует понимать его. Проснувшись, мы видим свет за окном и осознаем, что наступило утро, – то был признак, где, строго говоря, нечего понимать, надо просто реагировать (вставать). Мы слышим звонок будильника – знака по-прежнему нет, есть только сигнал, подаваемый нами себе (я вчерашний подаю сигнал себе сегодняшнему, спящему), и в нем опять-таки нечего понимать, на подобный сигнал может адекватно среагировать и дрессированное животное. Но вот фраза, которой слуга каждое утро будил графа де Сен-Симона, впоследствии знаменитого теоретика-утописта: «Вставайте, господин граф, вас ждут великие дела», – это уже настоящий знак, насыщенный социальным смыслом. Кроме прямого «сигнального» значения в нем прочитываются в плане прагматики – иерархическая структура отношений между слугой и господином (слуга встает первым и почтительно будит господина); в плане синтактики (в данном случае стилистики) – напыщенность тона, отвечающая самочувствию высшего, благородного класса; и, наконец, в плане семантики – сословная этика дворянства, элиты, считающей своей обязанностью не лежать на боку и не трудиться ради пропитания, а совершать великие дела ради славы. В лице слуги целое общество напоминает господину о его социальном долге. Для такой «идеологической» побудки могут служить знаки разные по материальной природе: не только словесные, но и, скажем, музыкальные – колокольный звон, исполнение марша, государственного гимна и т. п.

Наличие в знаке (в отличие от признака или сигнала) смыслового, понятийного содержания заставляет уточнить распространенное определение его структуры, которое идет от античности и выражается латинской формулой aliquid pro aliquo, «что-то одно вместо чего-то другого» (ср. аналогичное определение из книги Умберто Эко, приведенное в главе 1). При таком определении знак можно мыслить как материальный объект, вещь, которая заменяет, обозначает какую-то другую вещь; для смысла как такового места не остается, то есть здесь определяется скорее признак или сигнал, чем настоящий знак.