Cемиотика культуры

Полноценные учреждаемые культурой знаки устроены сложнее. Если мы видим холмик, а на нем – обелиск, стелу, крест и т. п., то понимаем: перед нами надгробье (очень древний, вероятно, один из изначальных типов знака). По классификации Пирса, его можно было бы счесть знаком-индексом, намеренно созданным, но связанным причинно-следственным отношением с материальным объектом, на который он указывает: под надгробьем захоронено мертвое тело, оно и вытеснило землю, образовав холмик. Однако понимаемый нами семиотический смысл надгробья – не останки мертвого сами по себе, а целый комплекс невещественных понятий, связанных с ними условным, а не причинно-следственным отношением: это и почтение к покойным, и религиозная вера (разные формы надгробья отсылают к разным вероисповеданиям), и преемственность коллективной памяти, и принадлежность земли определенному роду, племени, государству (в римском праве участок земли с могилой предка считался неотчуждаемым достоянием рода и не мог быть продан или как-то иначе перейти к чужим)[20]. Итак, материальное означаемое, останки, – лишь повод к другому, смысловому означаемому, без которого мы вряд ли так высоко ценили бы подобные знаки; знак-индекс развивается в условный знак-символ.

Так же и иконические знаки (согласно классификации Пирса, обладающие сходством с обозначаемым объектом) в своем реальном функционировании легко превращаются или ко крайней мере включаются в символы. Возьмем дорожный знак: белый треугольник с красной каймой, а в нем нарисована изогнутая стрелка, направление которой соответствует направлению расположенного впереди поворота. Можно ли считать, что это просто иконический знак, аналогически (по сходству) изображающий поворот? Вспомним, что такой знак никогда не встречается на проселочной дороге или на городской улице, где приходится ехать медленно и потому даже крутые повороты не опасны для движения. Знак устанавливают на шоссе, где для быстро едущего автомобиля поворот грозит аварией; то есть смыслом знака является не поворот как материальный факт, а понятие «опасность» и предложение водителю сбавить скорость или хотя бы быть внимательнее. Таким образом, целостное знаковое выражение, «фраза», считываемая водителем, оказывается уже не иконической, но конвенциональной, элементом кода дорожных знаков (их таблица содержится в Правилах дорожного движения), а понятие «опасность» условно обозначено треугольной формой этого предупреждающего знака. Изогнутая стрелка всего лишь специфицирует вид опасности; иконическое включается в символическое.

Итак, определение знака как вещи, замещающей другую вещь, – слишком широко и недостаточно, применимо скорее к сигналам и признакам и плохо улавливает фактор смысла, присутствующий в знаковой коммуникации. При более сложном определении знака между двумя его материальными, вещественными сторонами как раз и вклинивается третий, чисто интеллектуальный смысловой элемент – понятие.

Подробнее. В логике под понятием обычно подразумевают мысленное единство, которое определяется, с одной стороны, множеством соответствующих ему объектов (оно называется объемом понятия), а с другой стороны, множеством черт, которые отличают данные объекты от всех прочих (это содержание понятия). Например, объем понятия «собака» составляют все реальные и воображаемые псы, а чтобы определить его логическое содержание, нужно выделить характеризующие их общие черты: животное, четвероногое, хищное, приручаемое, обычно покрыто шерстью… Достаточно ли этих черт – всякий ли такой объект будет собакой? Пожалуй, нужно еще, чтобы она лаяла, иначе как отличить ее от кошки? Тогда как же мы с первого взгляда отличаем собаку от кошки, пока они молчат?..

Как видно уже из этого элементарного примера, точное определение понятий, их объема и содержания – сложная задача. Отсюда проистекает много недоразумений, опасной путаницы, когда разные люди неосознанно определяют одно и то же понятие по-разному.

В семиотике понятие получает различные интерпретации и по-разному располагается в теоретических моделях знака. Эти модели следует помнить, потому что они, одни лучше, другие хуже, применимы к разным видам знаков – например, символическим и иконическим.

Английские ученые Чарльз Огден (1889–1957) и Айвор Ричардс (1893–1979) в 1923 году предложили трехчленную схему знака – так называемый «семантический треугольник»[21]. Три его вершины представляют собой символ (чувственно воспринимаемое материальное тело знака – например, звучащее слово), концепт (интеллектуальное содержание понятия) и референт (объект или объекты, к которым отсылает знак, то есть логический объем понятия). Эти три элемента онтологически неоднородны: символ и референт – материально-чувственные объекты, а концепт – чисто интеллектуальный. В приведенном выше примере с дорожным знаком референтом, или денотатом, является конкретный поворот дороги, а концептом – общее понятие «опасный поворот».