Чабор (СИ)

Сайвок с трудом поднялся. Не загруженная всякого рода серьёзными знаниями память разгильдяя хранила безсвязные обрывки вчерашних событий. Обнаружив позади себя спящего человека, малыш с досадой пнул того ногой:

— Вставай, …слышишь? Ты куда это меня затащил? …Хватит спать, обморозишься. Вставай, говорю…!

Чабор медленно приходил в себя. Кто-то больно тёр ему уши, толкал, а после этого принялся безпощадно колотить и осыпать его пинками…

«А, плевать, — пребывая в глубоком безпамятстве, думал юноша. — Пусть трясут… О-о-о, это уже больно, …чёрт!»

Человек шевельнулся и застонал. Сайвок не унимался и вскоре с горем пополам уже помог тому подняться на окаменевшие от холода ноги.

— Гх-де я? — прошептал Чабор.

— Тхы, — подражая юноше и припирая его спиной к сосне, ответил сопевший от напряжения сайвок, — там же, где и я. Это ведь не я тебя сюда приволок. Он ещё спрашивает, где.. Да очнись ты, отклейся от дерева, походи…

— Н-не мог-гу, — трясся Чабор.

— А кто тебя спрашивает? Надо, коли жить хочешь. Вот как, смотри, — сайвок, как перепивший браги медвежонок, принялся прыгать, и остервенело хлопать себя руками. — О-о-о! — довольно кряхтел он, — хорошо! Ну и мороз…

Вскоре усилия лесного жителя, который вдруг перестал быть таким воинственным, дали свои плоды. Чабор, пусть и не без проблем, смог медленно пересечь полянку, на которой они едва не умерли от холода. Дальше — больше. К рассвету окончательно отогревшийся юноша уже медленно брёл по глубокому снегу, пробивая дорогу плетущемуся позади сайвоку. Сил и желания разговаривать не было ни у того, ни у другого.

В холоде и молчании незаметно пролетел короткий зимний день. Ели на ходу. Собранный дома узелок Чабора пришёлся весьма кстати. Снедь от мороза была твёрдой, словно камень, однако даже такую пищу, они вкушали с большим удовольствием, продолжая отмалчиваться …каждый по своей причине.

Человек корил себя за собственную доверчивость и глупость: «Как же, — злился он, — отличился я, пошёл чёр-те куда. Скорее, …навстречу. И что же теперь? И Говар зря хлопотал, и Хвоя с Махом провожали впустую. Вот расскажи всё этому малому — ведь засмеёт. Да и стоит ли рассказывать? Кто знает, что у него в голове? Тайна меча Индры — штука непростая, о ней лучше помалкивать…

Чабор коротко обернулся, оценивающе глянув на тащившегося позади него сайвока. Где было знать человеку, что лесной житель, вспоминая свой вчерашний день, в данный момент переживал очень близкие ему чувства. Разумеется, сайвок даже не догадывался о том, что один из основных предметов его нешуточных переживаний твёрдо и размеренно шагает всего-то в пяти шагах впереди него.

Так, мучаясь и маясь, они дождались того момента, когда небо потемнело и в свои права вступил морозный зимний вечер. Первым долгое молчание нарушил сайвок:

— Куда ты нас ведёшь? — спросил он вдруг, заставив этими словами человека обернуться.

— Что? — не понял тот.

— Куда ведёшь нас? — повторил малыш, уже громче.

Чабор негодующе вскинул брови:

— И кого это «нас»? Лично я иду к асуру веров Вулкану, а вот ты? Я не знаю, куда ты идёшь.

Сайвок, услышав имя великого правителя, насторожился. Немногие из людей знают о Вулкане.

— Ты не очень-то важничай, — с опаской продолжил сайвок. — Хоть у тебя и меч, прям как у взрослого, выглядишь ты, скажем прямо, не как взрослый человек.

— Ты на свой рост посмотри, — колко ответил Чабор. — Ишь ты, неважно я выгляжу. Видел бы ты тех «важных». Они, как что не так, сразу грозят тебя в жабу обернуть…

Сайвок осёкся, его задело. С волшебством и вправду у него было не очень...

— Если бы я с тобой не возился, — продолжал Чабор, — уже давно был бы на месте.

— Конечно, — притворно согласился Водар, — ближний свет до Вулкана-то. Только по Догору дней пять топать, да и то «прямыми».

— Прямыми? — переспросил Чабор.

— А ты что, — ловко перехватывая инициативу в свои руки, улыбнулся сайвок, — собрался к Вулкану идти пешком и по лесу?

Ты кругом посмотри, дурила. Если этой ночью обошлось, то следующей точно в сосульку превратишься. Кабы не я, так и остался бы там, под той сосной навсегда. Ладно, будем квиты. Теперь не дрейфь. Со мной, парень, не пропадёшь. Кажется, знаю, куда нас завели твои ноги…

Чабор возмутился:

— Не примазывайся, сайвок, иди своей дорогой. И без поводыря тошно, а с таким поводырём, как ты, и вовсе …хоть в петлю лезь.

— Зря ты так. Я сайвок, а сайвоки — лучшие провожатые в лесу.

— Ну да, — съязвил Чабор, — все, кого вы провожали, давно уже пропали.

— Ух, — отчаянно выдохнул малыш, — и злой же ты, парень, на язык. Столько вместе мёрзнем, а ты всё норовишь поругаться. Не надоело ещё? Я, между прочим, тоже к горам иду… к горным сайвокам.... — Ну, — продолжал он, довольный собой, — скажи, чем я тебе не попутчик? Вместе-то дорога короче. Сейчас самое время поесть да отогреться, а уж потом можно и к Вулкану идти. На ночь, я думаю, под землю спустимся. Там ветра нет, снега нет, и не так холодно…

Юноша внимательно смотрел на болтающего без умолку сайвока.

— Умник, — задумчиво произнёс он в момент, когда тот, наконец, замолчал, — что ж мы тогда столько мёрзли?