Чаепитие с чернокнижником

Из-за густых деревьев показалась сутулая фигура фурра. Подслеповато щуря алые, глубоко посаженные глаза, непослушными пальцами принялся снимать защитное плетение с ворот. Эстэн только усмехнулся, наблюдая за попытками дворецкого усыпь бдительность стражей. Уловки фурра бессмысленны: Холс прекрасно помнил, как год назад эта рассыпающаяся каменная гора с легкостью вышвырнула его на улицу. Силы и ловкости дворецкого хватит, чтобы справиться с тремя десятками стражей. О чем Эстэн предупредил напарников ещё в управлении. Кто знает, какой приказ отдаст слуге архимаг, загнанный в угол.

– Найт Олдрэн примет вас, – проскрежетал фурр, нехотя посторонившись.

Как только стражи вошли во двор, дворецкий так же неспешно поставил защиту на место и направился к особняку.

На пороге которого стражей уже ждал архимаг Олдрэн.

– Найт Эстэн, – спокойно произнес архимаг, не отрывая от стража цепкого взгляда. – Разве мы договаривались о встрече в столь неподходящем месте? Поправьте меня, если мне изменила память.

Фурр неподвижной статуей замер рядом с хозяином. Очень удачная позиция – всего шаг, и дворецкий-телохранитель закроет архимага от возможного удара стражей. Алые глаза предостерегающе блеснули, а по мощным кулакам пробежали золотые искры. Да уж, не хотелось бы доводить до драки. Фурр одним ударом может снести голову человеку, а терять людей Эстэн был не намерен. А в том, что дворецкий будет драться за своего хозяина, страж не сомневался.

– Память вас не подводит, найт Олдрэн, – ровно ответил Эстэн, протягивая архимагу разрешение. Но его забрал дворецкий, не позволив отдать хозяину напрямую. – У нас поручение председателя Совета Андаунны.

В глазах архимага сверкнул опасный огонек. Приняв документ из рук фурра, сперва взглянул на печать и острые линии подписи. Едва заметно дернул уголком губ.

– Даже так, – Олдрэн перевел взгляд на Эстэн, не спеша читать разрешение. Легонько взмахнув им в воздухе, скинул брови в легком недоумении: – И чем я обязан вашему визиту?

Чутье стража подняло голову, настороженно оскалилось.

Что-то было не так. По душу архимага пришел десяток стражей, от которых на всю ветвь разило защитными амулетами, а значит, и оружием. А он всем видом показывал, что лишь слегка удивлен. За то время, что фурр встречал и сопровождал гостей, архимаг даже не соизволил сменить домашнюю одежду на более официальную. Упустить такую возможность напомнить стражам, на кого они оскалились? Это не в духе Олдрэна. А он будто нарочно не подчеркивал высокий статус.

– Это касается дела чернокнижника, напавшего на Башню и ратушу, – насторожено наблюдая за архимагом, ответил Эстэн. – У нас есть все основания подозревать, что в вашем доме укрывается его сестра.

Краем зрения страж заметил, как дрогнули занавески на окнах третьего этажа соседнего дома. Но архимаг не накинул иллюзию, скрывая гостей от любопытных соседей. И это настораживало Эстэна ещё больше. Сейчас архимагу тоже была не на руку толпа газетчиков под воротами особняка. Но он, похоже, считал иначе.

Глаза фурра сверкнули огнем, а от его громогласного рыка зазвенело в ушах:

– Чушь! Найт Олдрэн никогда бы не впустил в дом гряз… – дворецкий осекся, вовремя вспомнив, что в Андаунне запрещено называть черных магов «грязными», – чернокнижницу!

Олдрэн поднял руку, бросив на слугу грозный взгляд, и фурр замолчал, послушно отойдя на шаг. Только после этого архимаг углубился в чтение разрешения.

Молчание затягивалось. Олдрэн настолько тщательно изучал каждое слово в документе, будто пытался намертво вбить их себе в голову. Длинные пальцы на мгновение сжали листок бумаги сильнее, чем нужно, слегка помяв его. Беззвучный, резкий выдох, и архимаг поднял глаза.

Эстэн ожидал любой реакции. От яростного нападения до возмущений и обвинений в клевете. Но не легкого смятения, отразившегося на лице архимага.

– В другой ситуации я бы предположил, что это глупая шутка, найт Эстэн, – протянул Олдрэн, неспешно складывая разрешение и возвращая его стражу. – Но подпись исты Лестии говорит об обратном. Могу я узнать, что за улики привели вас к выводу, что моя ученица – Сакора Рагор?

В голосе архимага прозвучало откровенное недоумение. И Эстэн даже поверил бы, если бы не одно «но»: он слишком хорошо знал, что это лишь маска. Искусная, отточенная годами тренировок маска, за которой Олдрэн скрывал истинные чувства. Вот и сейчас, приглядевшись внимательнее, страж заметил знакомые признаки: подбородок опущен чуть больше обычного, в углах губ появилась едва заметная сеть морщин, а в глазах нет-нет да мелькнет тень злости. Эстэн нутром чуял, что перед ним не обескураженный обвинением человек, а хищный зверь, загнанный в угол. И сейчас он хладнокровно просчитывал, как бы ловчее перегрызть охотнику горло.

Хуже было то, что видел это только Холс. Он спиной чувствовал, как постепенно сходить на нет напряжение и настороженность напарников. Даже в начале их больше волновал фурр-телохранитель. А теперь, когда архимаг натянул поводок, заставив защитника замолчать, и эта угроза исчезла.