Чаепитие с чернокнижником

Обхватив холодные плечи руками, отошла к окну и мазнула взглядом по крышам домов. Город снова утонул в реках жидкого огня, и я жалела, что не могу протянуть руки и согреться его теплом.

От злости не осталось и следа. Она прогорела, оставив в душе только свежее пепелище и холод. Сил, чтобы разжечь новый костер злости, больше не было. Последние недели настолько вымотали меня, что сейчас я просто хотела согреться чьим-то живым теплом. И пускай даже теплом Вила, который снова что-то от меня утаивал.

На тепло другого мужчины я все равно могу даже не рассчитывать.

Краем взгляда заметила странное движение. Нехотя обернувшись, с вялым удивлением заметила Джеда и Добряка. Они решили задержать на нашей крыше, и не просто так: демон взлетал высоко в воздух и камнем падал вниз, а чернокнижник ловил его проколами в пространстве, перемещая к своим ногам.

Джед не проигнорировал совет Мальда, все свободное время практикуясь в плетении заклинаний. Добряк радовался этому больше всех: ошибка хозяина не могла ему навредить, ведь он в любой момент мог переместиться на Изнанку и уцелеть, а совместные тренировки помогали восстановить былое доверие.

Почувствовав мой взгляд, чернокнижник обернулся и приглашающее махнул рукой. Но я только отрицательно качнула головой и отвернулась, хотя на сердце немного потеплело.

Отвернулась, чтобы налететь на Вила. И как я не услышала, что жених приблизился почти вплотную?

Вил странно посмотрел на меня и бережно, но настойчиво оттеснил в сторону. Подойдя к окну, бросил быстрый взгляд на злополучную крышу и резким движением задернул шторы. Да с такой силой, что чуть не сорвал их вместе с карнизом.

Комната погрузилась в вязкий полумрак. Зрение на мгновение подвело, подстраиваясь под обстановку. А когда мир раскрасился всеми оттенками серого, рядом со мной с непроницаемым выражением лица стоял Вил. И только глаза, ещё минуту назад холоднее льдов Искристых гор, пылали огнем.

Наверное, мне нужно было испугаться. Любая наисса испугалась бы, увидев взбешенного носителя белого пламени.

Вот только я не «любая наисса». И чувствовала, что, несмотря на нервно сжатые кулаки и пылающий взгляд, Вил и пальцем мне не тронет.

Он злился не на меня. А на себя.

– Дело не в нем, Вилард, – я бесстрашно шагнула вперед и уткнулась носом в плечо жениха.

Ему не нужно видеть мое лицо, чтобы понять, что я чувствую. И все-таки, когда твой жених – эмпат, это и дар, и проклятие.

– А твой эмоциональный фон говорит обратное, – с горечью ответил Вил, бережно сжимая меня в объятиях. Будто пытался защитить от целого мира.

Слишком поздно. Почему ты не пришел раньше? Почему не взял трубку магофона тогда, неделю назад, когда я только начинала пропадать, тонуть в огне ярко-желтых глаз?

Я знала, что мои слова его ранят. Но ложь уничтожит даже те неправильные, странные ростки чувств, что проросли между нами.

– Он дал мне то, чего я так и не дождалась от тебя – поддержку и внимание.

Не удивительно, что я растаяла. Если ты не забыл, неделю назад я точно так же млела от твоих прикосновений. Вот что с девушками делают восемь лет равнодушия со стороны жениха, – с укором произнесла, цепляясь за напряженные плечи Вила.

Знала, что мои слова безжалостно ударили по самому больному месту. Но мне надоело быть всепонимающей и всепрощающей. Смерть уже плясала вокруг моего дома, а мне все больше казалось, что это не волнует никого, кроме Джеда. Это он натаскивал меня, учил распознавать темные боевые заклинания и пользоваться коротким ритуальным кинжалом, который я прятала за широким поясом, приносил любимый чай и утешал, не переступая границ дозволенного. Хотя о каких границах может идти речь? Мы давно перешагнули их все. А Вил… Вил даже не отвечал на звонки. Только сейчас, закончив все дела, выкроил мне пару минут, чтобы продолжить лгать.

– Хочешь сказать, что не влюблена? – жених мазнул губами по моему виску. Его объятия стали ещё крепче, будто он надеялся, что так сможет удержать меня. Хоть и осознавал, что ошибается.

Горько улыбнулась, крепче сжимая плечи жениха.

Влюблена? Вил, ты слишком много от меня хочешь. Я даже себе не ответила на этот вопрос.

– Не знаю, – я даже не соврала. За последнюю неделю я боялась даже спрашивать себя, что чувствую к Джеду. А если не задан вопрос, то и ответ остается неизвестен, верно? – Но в любом случае, с его стороны никакого личного подтекста нет. Он помогает другу, пусть этот друг и носит юбку. Джед только недавно порвал с девушкой, поверь, ему сейчас не до новых чувств.

Говорю, а у самой сердце кровью обливается. Жестокие слова, которые до этого момента я боялась произнести мысленно, не то что вслух.

– И, тем не менее, тебе больно…

Вилу тоже было больно. От того, что я не таю от его прикосновений, как две недели назад. Но ещё больше от того, что мое сердце разрывается на части, мечась между Небесным замком и Зеленой ветвью.