Чаепитие с призраками

Озеро Мильфон – раскрытие забытых секретов.

Па-де-Ладр – признание в преступлениях и мелких кражах.

Озеро Отье – воспоминание о чистых фактах без каких-либо своих суждений.

Гравьер – вечная связь между двумя людьми. (Выпейте по полчашки спина к спине – обменяйтесь чашками – допейте оставшееся. Разойдитесь, не глядя друг на друга. Оставьте себе листья и чашки для обмена посланиями.)

Графский мост поставит каждое воспоминание на свое место.

Тет-де-ла-Лав размыкает безмолвные уста.

Озеро Фенестр – открыть свой разум для других мнений, помимо собственного.

Перевал Коль-дю-Дьябль – воспоминания в мельчайших деталях.

Озеро Дрожи – ослабление страха, препятствующего речи.

Перевал Коль-де-ла-Куйоль – дополнительное мужество, чтобы признать правду.

Гора Пин-Пурри – преодоление обид и старых ссор.

Озеро Пти – пробуждение воспоминаний с момента рождения до шестилетнего возраста.

Коль-де-Вейос – для различения снов и реальных воспоминаний.

Долина Маски собирает и умножает силу всех странночаев. Требуется ферментация: сто четырнадцать лет.

Мон-Бего, долина Чудес – эффект неизвестен. Единственный чай без влияния?

Я была слишком занята, чтобы писать маме или красить волосы. Белые корни отросли до самого подбородка, а ниже него, до плеч, оставались красными. Двухцветная шевелюра в отражении круглого зеркала нравилась мне все меньше. В конце концов я ее обрезала. Моя голова снова стала белой.

Прямо как в сказках, когда заколдованный человек проходит под водопадом, потоки смывают с него злые чары и возвращают ему прежний вид.

Тем временем внизу, в башне, ученики смеялись, грелись в лучах солнца, безобразничали и влюблялись. Я же предпочитала полумрак террариума, зеленый аромат листвы и гримуары Марин.

Семена для птиц

– До сих пор помню, как однажды вечером в пятницу Марин заварила нам Тет-де-ла-Лав и мы проболтали до утра. Она рассказала мне историю каждого из своих чайников; о шерстяных накидках, что покрывали некоторые из них, точно жилеты; о своих поездках в Китай и Вьетнам; о восьми предложениях выйти замуж, которые она отклонила, а я смеялась и удивлялась. В свою очередь, я выложила ей как на духу о сладостях, которые крала у пекаря, о призраке моего отца, – а сама все подливала нам еще чая. Вернее, пыталась: ее чайники всегда отказывались мне отвечать. Когда я звала их, они лишь презрительно смотрели на меня сверху вниз. Если я пользовалась ими, они сопротивлялись, разбрызгивая воду по все стороны.

В тот вечер Марин спустила нам Баронессу. Заварочный чайник с носиком в виде женской руки, емкостью в виде юбки и крышкой, увенчанной грудью и головой. Когда я попыталась наполнить свою чашку, Баронесса решила почесать нос. Горячая жидкость капнула мне на колени. Я бросила на чайник грозный взгляд, пока тот изображал святую невинность, и заявила Марин:

– Так, завтра утром, перед уроком итальянского, я пойду на блошиный рынок в здании суда и куплю себе чайник. Собственный чайник. Такой, который будет меня слушаться и которым я смогу пользоваться без риска ошпариться.

Мне давно хотелось иметь свой чайник, и, в сущности, Баронесса только что дала мне превосходный повод. Но Марин выпрямилась, поставила локти на колени, направила на меня указательный палец и веско сказала:

– Послушай меня, Кле. Я отпущу тебя, но сперва послушай. Будь очень осторожна. Не смей хватать просто самый красивый чайник на блошином рынке. Если ты это сделаешь, знаешь, что будет? Ты принесешь домой неуправляемое существо, которое станет охлаждать твой чай, просто чтобы досадить, а потом каждый раз выплескивать его рядом с чашкой. И если не побережешься, то вскоре у тебя соберется стадо диких чайников.

Первый – самый важный. Это твоя ов-чай-ка. Именно ей потом предстоит вести за собой остальных и подчинять их твоей воле. Как пастуший пес при стаде, понимаешь?