Читаем Чай полностью

Чай

Новая книга стихотворений Евгении Добровой вышла в издательстве «Русский двор» (2010). Литературный обозреватель Данила Давыдов пишет про «Чай» в «Книжном обозрении»: «С одной стороны — здесь тонко-иронические (но и печальные в то же время) верлибры, заметки поэта как наблюдателя парадоксов реальности. С другой — ритмически более строгие тексты, изысканные фонетически и в то же время какие-то нарочито детские…» Два полярных мнения о поэзии Добровой, не противоречащие, впрочем, друг другу, принадлежат главным редакторам литературных журналов: «Одно-два-три стихотворения — и, будто ажурным мостиком по-над бездной, ты переходишь то ли в волшебную, то ли в игрушечную страну, где любуются маркизами Бакст и Сомов, где томно пришептывают Николай Агнивцев и молодой Вертинский, где все предметы и явления скучной повседневности изукрашены фольгой, мишурой, рождественской канителью». (Сергей Чупринин, послесловие к книге «Мари-Лиз».); автор — «опытный стилист и понимает, что истинно высокое высоким стилем выразить невозможно. Она сознательно (или бессознательно, в силу таланта) создает негативный лексический фон». (Евгений Степанов, «Футурум АРТ», № 4, 2002).

Евгения Александровна Доброва

Лирика / Стихи и поэзия18+

Евгения Доброва
Чай

Грохольский переулок

На брандмауэр соседнего доманацепили рекламу колготок.Наши со счетом ноль — двапроиграли княжеству Лихтенштейн.Дожили, мама. Я вышла из дома под вечер —была суббота —обедать с русским поэтом Петровым,влюбленным в еврейскую даму Шейн.Я вышла из домаи шла по Грохольскому переулку,любезно расчищенному таджиками,которым платят американцы.Кохиноры сосулекточило опасно и гулкоогромное лезвие в небе,оскверненном «Люфтганзой».И мне улыбалась,а может, кривилась, домовая арка.Таджики бросали лопатами снегпод огромные древние ели.Их держат янки, купившие несколько гау дирекции старого парка,основанного Петром в аптекарских целях.Файв-оклок в ресторане у парка —это заведено годами, —в час, когда солнце сажает на колфлагшток префектуры.Ростбиф — дрянь,но традиции требуют данисеребром, пушниной, пенькой,а лучше, кхе-кхе, натурой.Парк оцеплен с утра. Именитые гостив восторге от новых оранжерей.Это пальмы графьев Разумовских,на этой скамейке сиживал Пушкин.Эту пайн-три — внимание, плиз! —посадил сюда Питер де Грейт.Тойлет слева. Вон там, на углу,продают безделушки.Каппучино? американо? Спасибо, не надо.Мясо — дрянь, но нельзянарушить традиций.Показалась в просвете аллеиделегация нью-Фердинанда,а за старой петровской соснойпритаился убийца.

2005

Хорошие манеры

— Умоляю, оставьте мальчишке хоть сотню на чай!Суд присяжных небесный, увидите, это зачтет.Мельхиоровой вилкой у времени выколот час.Пианино раскрыто, осклаблено, ждет.Выметает уборщик с террасы опавшие листья лип.— Мог бы жить только с вами, я знаю вас столько лет.Саша-даша-наташа — химеры; но вы… я, кажется, влип…— Не могу запретить вам мечтать. Подайте, пожалуйста, хлеб.Злая?! Терплю десять лет вторжение в личную жизнь,куда вас, простите, вообще-то никто не звал.Вот и ваше рагу. Подгорело? — решается парой клизм.Заодно вымывают купаж восхищений, обид и похвал.На саксонском фарфоре приносят яблочный пай.Мы есть центр, магнит, добыча внимательных слуг.— Тридцать мало, оставьте хоть сотню на чай!— Сразу видно, что вы не работаете, мой друг.

2005