Чай Высоцкого

Ну, давайте ещё учтём и такое обстоятельство, что в наши дни серьёзный профессор проигрывает лектору с хорошим чувством юмора и ораторскими способностями. Да, я и не отрицаю, что меня надо воспринимать всего лишь как профессора-актёра. Именно это и привлекло сегодня в зал такое количество народа. Но при этом я всё же пытаюсь вас чему-то учить. Поэтому любой студент, согласившийся прослушать мой курс, должен заранее себе представлять, что это тяжёлый труд. Я даю задания и требую чёткого их исполнения. Мои помощники будут тестировать вас перед каждой лекцией. Если станет ясно, что для кого-то я просто повод для общения в социальных сетях, а мой курс не усваивается, то этот человек уже не попадёт на моё следующее занятие.

После того, как он выложил нам всё это, началась сама лекция. Если бы ей можно было бы дать название, то я бы сказал, что она выстраивалась вокруг призыва: «Не верьте!». Я подсчитал потом, прослушав её запись, что он 18 раз в тот день произнёс слово «не верьте». И ещё он много говорил о том, что люди часто говорят неправду не потому, что хотят казаться лучше, чем они есть на самом деле. Ведь зачастую им самим даже непонятно, зачем они это делают. А воспринимая эту неправду как факт, нельзя выстраивать менеджмент. Поэтому он и призывал: «Не верьте. Всё проверяйте и перепроверяйте».

– Каждый раз, когда в каком-то из уголков пост-советского пространства я начинаю читать лекции, то вольно или невольно задаю себе один очень глупый вопрос: «И зачем же тебе всё это надо?» Ответа на него я не знаю. Вернее, знаю много ответов. А это верный признак того, что все они неправильные. Вначале я называл себя пастухом. Очевидно, что я не озвучивал это. Ведь никто из моих студентов не хотел бы себя чувствовать овцой. Они были очень далеки от суфийских учений и плохо себе представляли, что такой пастух может быть им полезен.

Они, безусловно, не читали «Охоту на овец» Мураками и были далеки от мистики дзен-буддизма. К тому же все они также плохо знали, что 37-й год, практически, уничтожил в Совдепии поэтов, писателей, учёных, религиозных деятелей и наложил табу на способность человека мыслить вне марксистко-ленинских догм. Вот скажем, в этом университете до сих пор витает призрак коммунизма, а труп самого Маркса всё ещё не похоронен. Нужны титанические усилия, чтобы вернуть обществу тот тонкий слой интеллектуалов, который был практически сведён на нет. Репрессиями и официальным оболваниванием. Очевидно, что процесс восстановления элиты является весьма трудным делом. Цель ясна, но очень трудно достижима.

Мой друг математик однажды подарил мне блестящую метафору. Оказывается, что в таких нестабильных средах, как наша, есть так называемые точки бифуркации. Это когда у системы есть выбор: дальнейшее развитие событий может определяться теми квантами энергии, которые она получает извне. Порой от очень малых воздействий зависит то, что она может продолжить своё развитие в рамках теории катастроф, а может перейти в достаточно стабильное состояние.

Почему в постсоветском пространстве экономике так трудно покинуть рамки теории катастроф? Этого никто не знает. Но лично я уверен в одном: в противостоянии двух великих умов ХIХ века – Карла Маркса и Макса Вебера – в конечном итоге победил Вебер. Он делал ставку на этику, на человека, являющегося источником любого процветания, и на восприятие богатства как блага, а не проклятия. Я – сторонник Вебера и всегда буду изгоем в этих стенах, где до сих пор витает дух Маркса. Искажённый и извращённый дух. Лично я против Маркса как учёного ничего не имею. Ведь не он же превращал свою теорию в руководство к действию. Это сделали люди, которые были гениями упрощения. Они и свели учение Маркса до уровня плинтуса.

Сложная была лекция. Но успех имела ошеломительный. По окончании зал ему хлопал. Он так и ушёл под аплодисменты. С этого дня каждый педагог нашего университета считал его своим личным врагом. Спасло нашего Лектора лишь покровительство ректора. Было очень смешно слушать, как он растерянно пытался разрулить ситуацию:

– Да, дайте мне всего пять таких лекторов, и наш вуз из болота превратится в Везувий, извергающий стартапы. Но где же их взять? Одного с трудом нашли. Кстати, во время этой лекции в актовом зале он дал задание четырём студентам, включая меня. Он поручил нам через месяц сделать презентации проектов на весьма интересные темы. Мне досталась история товарищества братьев Нобель. Причём сугубо в контексте истории бакинской нефти. Одному из нас предстояло раскрыть историю успеха Гаджи Зейналабдина Тагиева. Другому надо было рассекретить тайны миллионера Мусы Нагиева. Четвёртому повезло больше всех. В его распоряжении оказались сразу два миллионера: Муртуза Мухтаров и Шамси Асадуллаев. Ну и конечно же, наш Лектор никак не мог вновь не затронуть столь волнующую его всегда тему фастфуда.