ЧайфStory

Олег совершил поступок уникальный, второй такой в истории русского рока отыскать, кажется, нельзя: он ушел из группы, которая уверенно набирала популярность. В таком положении люди чаще всего уходят без собственного желания, а Олег все сделал сам. С уходом Решетникова «Чайф» окончательно оторвался от патриархальной эпохи ВИА «Песенки». На очереди была совсем другая эпоха, мечтать стало некогда, настала пора действовать.

Тем более, что время для развода было самое неподходящее, рок-общественность бурлила, натужно переваривая ужасное известие: в начале апреля состоится выездной пленум Союза композиторов СССР, на котором будут обсуждаться вопросы молодежной музыки. Мало того, для участия в пленуме в город Ленинград приглашаются свердловские рок-группы. Пришла весть — начался скандал. Как они боялись!.. Маститые требовали не допустить позора и никуда не ездить. Кто понаглей и поперспективней, вроде наусов, нервно матерился и заявлял: «А вот мы им поедем!». Медведи, да будет всем известно, в Свердловске по улицам не ходят, кедровые шишки на газонах не валяются, люди не совсем чтобы из тайги с дубиной вышли, но ехать в Питер, играть с «Аквариумом», с «Аукцыоном»…

Приглашались две группы: «Наутилус» и «Чайф». Разумеется, среди ответственных лиц немедленно начались разговоры на тему: «А достойны ли данные представители?». «Нау» был, судя по всему, достоин, с «Чайфом» началась непонятица, в которую с жаром включился Егор Белкин. Он ужасно хотел в Питер ехать, а его, как назло, не звали. Егор принялся Шахрина уговаривать добровольно от поездки отказаться, тот отказался отказываться, и пошла писать губерния!.. Эта байда всплыла даже на общем собрании рок-клуба (2.04.87), а тут беда — «Чайф» без барабанщика!

«Не помню, как у нас хватило наглости предложить поиграть Назимову Вовке, — рассказывает Шахрин, — на то время он было очень известный, очень профессиональный, в общем, лучший барабанщик в городе». Наглости хватило, предложили. Зема согласился.

Зема

(физиономия)

«С Земой был праздник».

А. Нифантьев

Володя «Зема» Назимов был Шахрина с Бегуновым моложе, но числился среди ветеранов. Играл еще в легендарном «Урфин Джюсе», который совсем недавно для того же Шахрина был не менее мифологичен, чем какой-нибудь Цветик-семицветик. То есть относился к старшему поколению свердловских рокеров, людей иной закваски, иного образования и музыкального уровня. Он был из того десятка человек, которые и были знаменитый свердловский рок. Короче, Зема принадлежал поколению, которое уходило. Но уходить не собирался.

Невысокий, худой, жесткий, быстрый в мыслях и в движениях, по-рабочему категоричный, Вова Назимов, прозванный Земой, был выходцем из города Верхняя Пышма, ближнего подсвердловья, с восемнадцати лет вел жизнь исключительно рок-н-ролльную, музыка была его естественной средой обитания. «У Земы есть одно замечательнейшее свойство: он любит играть на барабанах и этого не скрывает. Всегда видно, что человек отвязывается, это так же, как женщину любить» (Бегунов).

Но в группе Зема был совсем не сахар, в группе он был строг. Выросший и возмужавший в жестких, плохо приспособленных для жизни условиях «Урфин Джюса», Назимов был профессионалом и чужой непрофессионализм прощать не умел. А на сей счет перед ним открывалось поле деятельности почти не возделанное: «Когда я их увидел, это был бардак полный. Принцип один: лупить по струнам и что-то там петь. Я говорю: «Ребята, это детский сад какой-то, надо двигаться, или вам самим неинтересно станет»… И мы стали говорить об аранжировках» (Назимов).

«Зема здорово нас подтянул, — рассказывает Шахрин. — Что касается музыки, он человек жесткий, где лажа, останавливается и говорит прямо: «Здесь лажа! И нужно сделать так, чтобы ее не было!». Спорить с ним было бесполезно, особенно таким интеллигентам, как Шахрин с Бегуновым, которые орать-то толком не умели, а в «Урфин Джюсе» музыканты иной раз часа по три друг на друга орали без передышки, и все из-за какого-нибудь бемоля…

«Он всегда был очень энергичен, — вторит Шахрину Антон, — он же бешеный, пышминская закалка… Предлагал свои идеи, аранжировочные моменты, мы с ним всю ритм-секцию перелопатили». Перелопатили почти моментально, две-три репетиции, и Зема знал все наизусть. И того же требовал от остальных. Пришлось строителям подтягиваться. «Мы уже тогда в принципе много чего могли, неплохо временами звучали, энергетически неплохо себя отдавали, но могло случиться что угодно. Аранжировки были — что-то среднее между костровой песней и роком, достаточно хлипкое построение. А Зема — он «супер», он столько дал, что мы вдруг поняли, что мы — группа. Это было именно с Земой» (Бегунов).

«Чайф» еще раз вроде как бы родился заново. И ничего удивительного, с ним это и впредь происходить будет постоянно.

Утренник

«А нас покатило! Вот катит и катит».

В. Шахрин