ЧайфStory

Начали репетировать, тут проявились дарования Нифантьева. Антон знал ноты. Ему в юности попал учебник по гармонии, и через две недели он читал с листа и Баха, и Бетховена. «Антон — единственный музыкант, так гласило общественное мнение, и я думаю, что на тот период так оно и было, — свидетельствует Бегунов. — У нас, конечно, энергии было хоть отбавляй, а элементарных знаний не было». «Но я тоже профессионалом-то не был, — это уже Нифантьев, — тоже из подворотни, правда, у меня какая-то грамота была, хотя «от фонаря» грамота, меня же никто не учил… Мы были на равных, но опыта у меня было побольше».

Вместе с Нифантьевым в «Чайфе» появилась первая девушка (и последняя), Алина Матвеева (через пару месяцев стала Нифантьевой). До того Аля была вокалисткой в группе «Группе», как-то само собой получилось, что и в «Чайфе» она оказалась вокалисткой. Хотя тут была некоторая путаница: нельзя сказать, чтобы сами чайфы были уверены в том, что она полноправный член группы. Но и в обратном они уверены не были тоже, зависла с Алиной некая неопределенность, о которой позже, а пока она работала на подпевках. Но и это еще не все, появился звукооператор Леша Густов.

«Лешка был мифической личностью, он записал какой-то успешный альбом «С-34», который никто не слышал, но молва ходила, что он сотворил чудо, из воздуха создал звук»

(Бегунов). «Интеллигент питерской закваски» (Решетников), Густов оставался мифической личностью, даже присутствуя во плоти, за которую его когда-то даже в армию не взяли: «Он очень высокий и очень худой, такой худой, что худее не бывает, — рассказывает Матвеев, который и познакомил чайфов с Лешей. — Когда на медкомиссии его поставили на весы, врач записал следующее: «Сорок девять килограммов в трусах, не годен». Леша был ярким представителем генерации звукарей-самодельщиков, которые творили звук из воздуха, чинили все — от пультов до кофемолок, добывали электричество трением… По исчезновении Кукушкина, который хоть что-то понимал в электричестве, появление Густова снимало массу технических проблем, не говоря уже о том, что группы без звукаря не бывает.

Такой компанией «Чайф» двигался к фестивалю, на который его не хотели пускать. Во всяком случае, на первое массовое рок-клубовское мероприятие, концерт в Историческом сквере 13 июня 1986 года, где выступали под фанеру «Нау», «Флаг», группа Белкина, УД и группа Скрипкаря (весь «основняк»), «Чайф» не попал — нехороший симптом.

14 июня на собрании рок-клуба президент Коля Грахов сообщил, что «Чайф» прошел литовку. Допустили… 19-го нужно было «идти в ночное» — аппарат ставили силами всего клуба, тяжелый был. Отмазывались по домам, кто как мог. Зная, что Лена у Шахрина — девушка строгая, Решетников с Густовым поехали отмазывать Вовку, для чего долго собирались с духом. Приехали. При виде нахохленной парочки Ленка рассмеялась и пошла, делать бутерброды.

Роды № 2

(20.06.86, вечер)

Первый день первого фестиваля Свердловского рок-клуба. «Р-клуб», «Тайм-аут», «Встречное движение», «Икс», «Чайф» шел последним.

Вышел Шахрин и сказал: «Мы будем петь подзаборные песни». И начали. Уже на третьей песне («Я правильный мальчик») в зале танцевали на сиденьях. Бегунов бегал сбоку от Шахрина и производил впечатление горбуна. Вышел с тромбоном Киса, сыграл что-то невнятное, которое всем понравилось. «Неаполитанская песня», Шахрин выпил из чайника воды и представил Зему, барабанщика УД. Зал взорвался аплодисментами — Зему любили. «Как мы решились его пригласить, представить не могу» (Шахрин).

На «Рок-н-ролле этой ночи» танцевал уже почти весь зал. В «Скотине» Решетников играл на ксилофоне, его не было слышно, и все равно «в жилу». Совсем порвался зал, когда выскочил на сцену всеобщий любимец Умецкий и стал старательно выпевать рефрен… Следующей Шахрин объявил вещь, «посвященную Курехину и Летову: «Ты разбила мое китайское сердце, но оно крепче, чем кирпич в стене»… Появился каратист, замотал в воздухе ногами, Антон играл на пиано авангард, Алина на басу.

На ходу припасли «свеженькое» «Оранжевое настроение», Леня Баксанов в цилиндре вынес кефир, его выпили под стоны публики.

«Да! Я такого успеха в Свердловске еще не видел ни у одной группы!» — по свежим следам записал в дневнике Пантыкин.

После концерта на крыльце ДК им. Свердлова, где проходил фестиваль, курили рокеры и их друзья. Когда вышел Шахрин, ему устроили овацию. Да длинную еще… Вовка натужно покраснел и… стал извиняться. Ему было неловко, не привык к успеху.

Продолжение банкета

«Фестиваль нас и сделал».

В. Бегунов