Чайковский

В ответном письме сразу же после восторгов Илья Петрович проявил несвойственную ему практичность – согласился с доводами друзей сына и посоветовал ему испытать чувства временем. Петр Ильич охотно последовал этому совету. Можно предположить, что пути отступления были намечены им еще во время обсуждения «вопроса о законном браке». Как говорится, и хотелось, и кололось… Нет, лучше сказать так: кололось и не очень-то хотелось. Модест и Анатолий, хорошо знавшие своего старшего брата, восприняли сообщение о его предстоящей женитьбе с недоверием, которое не считали нужным скрывать.

«История с Арто разрешилась самым забавным образом; она в Варшаве влюбилась в баритона Падиллу^[78], который здесь был предметом ее насмешек, – и выходит за него замуж! Какова госпожа? Нужно знать подробности наших отношений с ней, чтобы иметь понятие о том, до какой степени эта развязка смешна»^[79].

Какое стремительное развитие событий! Не прошло и месяца после того, как Арто и Чайковский собирались пожениться, а коварная Дезире уже влюбилась в другого! Так и хочется спросить: «А был ли мальчик?», то есть была ли любовь и были ли серьезные намерения? Предполагать можно все что угодно, начиная с того, что Арто играла в любовь забавы ради, и заканчивая ее способностью мгновенно вспыхивать чувствами (к Падилле). Но в данном случае мотивы не так важны, как факты, – брак не состоялся. Можно сказать и иначе: брак не состоялся бы в любом случае, вне зависимости от намерений Арто. Мы же с вами видели, что у Петра Ильича были заблаговременно приготовлены пути отступления. А может, отступления и не требовалось? Может, Петр Ильич не уговаривал себя на женитьбу, а просто «изображал видимость» в репутационных целях?

«Во всяком случае, когда первая горечь известия была пережита, Петр Ильич не сохранил в душе никакой злобы к изменнице, – пишет Модест Ильич. – Как артистка она по-прежнему стояла для него выше всего, что он когда-либо видел потом. Как человек – она навсегда осталась ему дорога».

«К изменнице»? Сторонники версии с искренними чувствами по отношению к Арто основывают свое убеждение на отрывке из письма Анатолию Ильичу: «Скоро мне предстоит свидание с Арто; она здесь будет на днях, и мне наверное придется с ней встретиться, так как вслед за ее приездом начнутся репетиции “Domino noir” с моими хорами и речитативами, и мне необходимо присутствовать на этих репетициях. Эта женщина сделала мне много вреда, и я, когда увидимся, расскажу тебе, каким образом, но тем не менее меня влечет к ней какая-то необъяснимая симпатия до такой степени, что я начинаю с лихорадочном нетерпением поджидать ее приезда. Увы! Это все-таки не любовь»^[80].

Сразу возникает вопрос: неужели до ноября Петр Ильич не удосужился рассказать брату, одному из самых близких ему людей, о том, каким образом навредила ему Арто? «Не верю!» – сказал бы по этому поводу Константин Сергеевич Станиславский и был бы тысячу раз прав. Что же касается «необъяснимой симпатии», то она выглядит не более чем кокетством. Вся суть заключена в последней фразе – это все-таки не любовь.

Кашкин, правда, упоминает о том, что, когда в 1869 году Арто впервые выступала на сцене Большого театра, Чайковский при ее появлении на сцене «закрылся биноклем и не отнимал его от глаз до конца действия, но едва ли много мог видеть, потому что у него самого из-под бинокля катились слезы, которых он как будто не замечал». Но почему именно «закрылся»? Может, просто хотел лучше рассмотреть происходящее на сцене, в том числе и саму «несравненную Дезире»? И со слезами все не так однозначно – они могли быть навеяны музыкой. Известно же, что музыка часто пробирала впечатлительного Петра Ильича до слез.

Оставим отношения нашего героя с женщинами до 1877 года, до следующей главы, а пока поговорим о его творчестве.

Будучи недовольным своей первой оперой, Чайковский хотел взять реванш. Главным его требованием было, чтобы действие оперы не происходило в России – хватило с него «Воеводы». После долгих поисков Петр Ильич остановил свой выбор на хорошо знакомой ему поэме Василия Андреевича Жуковского «Ундина». Дочь морского царя Ундина может получить душу лишь в том случае, если ее полюбит человек и она выйдет за него замуж. Счастье свое Ундина находит в рыцаре Гульбранде, но счастье оказывается недолгим – Гульбранд увлекается красавицей Бертальдой. Ундина с горя бросается в Дунай, но является к Гульбранду в день его свадьбы с Бертральдой, обвивает его руками и…

…все крепче к нему прижимаясь,

Плакала, плакала тихо, плакала долго, как будто

Выплакать душу хотела; и быстро, быстро лияся,

Слезы ее проникали рыцарю в очи и с сладкой

Болью к нему заливалися в грудь, пока напоследок

В нем не пропало дыханье и он не упал из прекрасных

Рук Ундины бездушным трупом к себе на подушку.