Чайковский. Гений и страдание

Антонина Ивановна, уехав из Каменки и получая пособие от Петра Ильича, жила безбедно, а о разводе не хотела и слышать. Периодически напоминала ему о себе письмами. Одно из них написала на 16 страницах. Обвиняла его в том, что он обманул ее, и тут же снова клялась в любви. «Вот кто меня угробит, – писал Петр Ильич Надежде Филаретовне. – Одно ее имя приводит меня в состояние безумия. В сентябре я был на волосок от смерти, я стоял на краю пропасти и не упал в нее потому, что надеялся на Вас. Вашей дружбе я обязан своим спасением. Чем отплачу? Я прошел через ужасное испытание и вышел из него с душой не убитой, но глубоко уязвленной. Жена моя обладает спокойным нравом. Она переносит мое бегство с таким равнодушием, которое я не могу объяснить. Как я был слеп и безумен. Меня нужно презирать за малодушие и глупость. Она пишет брату, что я ее обманул, а я всю вину беру на себя. Мне казалось, что кроме смерти нет другого исхода. А теперь я хочу доказать, что Вы не напрасно пришли мне на помощь, может быть, после себя я оставлю что-нибудь, достойное славы. Прощайте, мой лучший, мой бесценный друг».

Надежда Филаретовна в каждом письме старается успокоить его мятущуюся душу и уверяет в своей преданности ему: «Когда Вы женились, у меня как будто что-то оторвалось от сердца. Было тяжело. Мне казалось, что она отняла у меня то, на что одна я имею право, потому что люблю Вас, как никто другой. Я ценю Вас выше всего на свете».

Надежда Филаретовна одобрила его разрыв с женой: «Я рада, что Вы сделали решительный шаг и вырвались из притворства и обмана. Вы боролись до изнеможения сил и ничего не достигли. А мне не свойственно такое пожертвование, которое делаете Вы. Я с Вами переживаю Ваши страдания. Даст Бог, музыка заполнит Вашу жизнь и облегчит страдания».

Антонина Ивановна недолго печалилась от разлуки с мужем, она нашла сожителя и в следующем году родила ребенка, которого отдала в Воспитательный дом. А еще через год родила второго ребенка и отдала туда же. А третьего ребенка предложила Петру Ильичу усыновить, чем привела его в ярость. Получив свободу от семейных уз, Петр Ильич продолжал преподавательскую работу в консерватории и композиторскую в свободное время. Но свободного времени было до обидного мало, и Надежда Филаретовна, узнав, что Петр Ильич страдает от взыскательности Николая Григорьевича Рубинштейна, предложила «распрощаться с ним», что он и сделал (как указывалось выше, в 1879 году).

Глава 6 Обретение свободы

Инстинкт свободы был заложен в натуре Петра Ильича самой природой. Но ему приходилось нередко подавлять его и подчиняться воле обстоятельств. Он испытывал страдание от того, что лишен возможности жить так, как ему необходимо для его творчества. «Я вынужден толкаться в кругу столичной жизни, и мне нужны силы, чтобы выдержать это». Заручившись поддержкой Надежды Филаретовны, Петр Ильич вышел из состава преподавателей Московской консерватории. На его место был определен бывший талантливый ученик Чайковского – Танеев Сергей Иванович (1856–1915), получивший в 1878 году звание профессора (в дальнейшем композитор и дирижер).

Освободившись от преподавательской работы, Чайковский теперь сам распределял свое время, сам устанавливал для себя режим и распорядок дня. Он перешел жить почти постоянно к сестре в Каменку, где ему предоставили небольшой домик, в котором он поселился со своим слугой Алексеем. Лишившись постоянного заработка, Петр Ильич мог рассчитывать теперь на доходы от реализации своих музыкальных трудов. Но у него был надежный тыл в виде материальной помощи от Надежды Филаретовны, за что он постоянно благодарил ее в письмах: «Вся поэзия и прелесть моей дружбы с Вами состоит в том, что вы близки и дороги мне, а между тем мы с Вами незнакомы в обыденном смысле слова». Они общались только в письменной форме и с выражением самых теплых и искренних слов: «Здравствуйте, мой милый, дорогой, несравненный друг. Чувствовать Ваше присутствие вблизи – это такое блаженство, которое невозможно выразить словами».

Петр Ильич хотел увидеть свою благодетельницу хотя бы издали. И вскоре такой случай представился. Он увидел Надежду Филаретовну в театре. Она сидела в ложе с тремя детьми. Он обратил внимание, что она худощава, одета несколько кричаще – в довольно пестрое платье, украшенное павлинами, у нее высокая прическа, в которой сверкали драгоценные заколки. Лицо ее не отличалось красотой, но выражало пытливость и величие.