Чайная магия

– Я позабочусь о том, чтобы в дом никто не забрался, – сказал он, и Фин с облегчением опустила плечи.

Выйдя из ванной, она встретилась в коридоре с тётей Миртл – та несла тарелку с оставшимся от обеда варёным рисом, наверное, чтобы покормить ворона.

– Возвращаешься в коттедж? – спросила тётя.

– Да. Я устала.

Это не было ложью. Теперь, когда Фин доставила ворона в безопасное место, она чувствовала себя до ужаса усталой. Ей не терпелось лечь в кровать – сперва, конечно, заперев двери. Фин вспомнила, с какой ужасной лёгкостью монстр… Чайная Фин… выползла из раковины и проникла в оконную щель. Прежде чем заснуть, надо убедиться, что все окна коттеджа заперты. Хорошо, что мама запрёт за собой дверь, когда вернётся домой. Старомирск был безопасным местом, и всё же мама ни за что не уснула бы в незапертом доме.

– Ты сделала доброе дело, милая, – сказала на прощание тётя Миртл, похлопав девочку по плечу. – Молодец, что спасла птицу. Я горжусь тобой.

Слова вонзились в Фин, как осколки, застряли в ней занозами боли, которые хотелось выковырять. Она не была храброй и милой: она украла чай, выпустила на волю чудовище, а оно вломилось в дом мистера Мадейры, ранило птицу, украло запасной ключ Талии и сбежало со всем волшебным чаем Старомирска. Всего лишь вопрос времени, когда люди это поймут. И тогда Фин придётся сообщить всем, какого она дала маху.

Девочка представила себе разочарование на усталом лице матери и похолодела.

Нет. Всё не так безнадёжно. Фин знает, как выглядит монстр, и найдёт его.

Она подошла к задней двери большого дома, открыла, вдохнула пряный воздух красного дерева, хотела выйти… Но застыла на полушаге.

Коттедж стоял примерно в пятидесяти футах отсюда. Это расстояние никогда раньше не выглядело большим, но теперь казалось широким, как футбольное поле. Фин не понимала истинного значения слова «ночь», пока не переехала в Старомирск. В городах всегда горели уличные фонари, светились автомобильные фары, далёкие огни торговых центров и витрины магазинов. Но тут, в лесу, ветви были такими густыми, что заслоняли лунный свет, и темнота была непроницаемой. Коттедж стоял на краю леса – домик с чёрными окнами и запертой дверью. Фин сама позаботилась о том, чтобы её запереть.

Она нащупала ключ от дома глубоко в кармане и сжала так крепко, что металлическая бородка впилась в кожу.

«Иди, – мысленно велела она себе. – Отойди от порога. Просто отойди. Сделай это на счёт „три“. Раз, два, три…»

Она не сдвинулась с места.

Что-то скрывалось в темноте. Чайная Фин, чудовище, обитавшее в Бауэрс-крик, вороны, спящие на деревьях, олени со странными тенями.

«Будь храброй».

Она отошла от порога так быстро, как только можно было шагать, не переходя на трусцу. Если она сумеет притвориться, что не боится, возможно, страх тоже станет притворным, ненастоящим.

Фин шла к коттеджу, касаясь пальцами рук высокой травы. Лес подступал всё ближе, ветви затеняли и без того скудный лунный свет.

«Со мной всё в порядке. Со мной всё в порядке. Я…»

Где-то слева хрустнула ветка.

Фин перешла на бег, тяжело дыша, громко стуча подошвами по земле. Трава цеплялась за джинсы, за кроссовки.

Она бежит слишком медленно, а коттедж слишком далеко…

Спотыкаясь, она взлетела на крыльцо и чуть не упала на входную дверь. Фин не с первой попытки удалось вставить ключ в замок, так сильно у неё дрожали руки. Оглянуться было страшно. Она должна отпереть дверь, просто отпереть дверь, отпереть, отпереть…

Ключ скользнул в замочную скважину и повернулся, дверь открылась, Фин нетвёрдыми шагами вошла и выдернула ключ. С громким стуком захлопнув дверь, хватая ртом воздух, она прислонилась к створке. Сердце билось так сильно, что стало жечь в груди. Она прикрыла рот рукой, чтобы не дышать так громко, и прислушалась, ловя звук чужих шагов, звук, с которым мокрые чайные листья могли упасть на деревянные ступени. Любой звук.

В доме было тихо.

Фин заперла дверь, расшнуровала кроссовки, сбросила их (они упали с тихим стуком), поднялась в мансарду и легла. Она не потрудилась раздеться, а просто зарылась под одеяло. Возможно, это ребячество – надеяться, что одеяло её защитит, но она почувствовала себя лучше, укрывшись.

Она была в безопасности.

Но, когда Фин слегка успокоилась, ей в голову пришла ужасная мысль. Она-то в безопасности, а мама? Мама пойдёт домой одна.

Фин лежала, размышляя, правильно ли сделала, что никому, кроме Эдди, не рассказала о монстре. Если бы она рассказала, у неё были бы неприятности, но тогда люди знали бы, что нужно быть начеку. А теперь уже ничего не поделаешь. Остаётся только лежать без сна и ждать, когда мама вернётся домой.

Прошло двадцать минут. Двадцать минут, показавшихся Фин вечностью. Наконец, она услышала, как кто-то отпирает дверь, перевернулась на бок и увидела внизу знакомые очертания маминых плеч и её короткую стрижку. Фин услышала, как мама запирает дверь, как спотыкается о кроссовки дочери. Было что-то успокаивающее даже в ворчливом мамином голосе, когда она подняла кроссовки Фин и поставила у стены. Потом мама вошла в свою маленькую спальню и закрыла за собой дверь.