Чайная магия

Фин не знала, что влечёт за собой изгнание и как можно помешать Бену вернуться. Она подумывала – не спросить ли об этом, но сейчас у неё были другие заботы.

– А как же чайная? – спросила она. – Лавка исчезла навсегда? Или Талия сможет её найти, когда вернётся?

Миссис Петричор пожала плечами.

– Понятия не имею, – честно призналась она. Она была одной из взрослых, которые не смягчали слов даже ради детей, и Фин это ценила. – В любом случае, случившееся – просто кошмар.

Она бросила на минивэн суровый взгляд.

– Он предстанет перед городским советом, даже если мне придётся вытаскивать членов совета из постелей.

Она повернулась и пошла прочь, крутя в руке ключ от машины.

Мама и тётя Миртл суетились вокруг Фин и Эдди, говоря, что они вели себя храбро, но глупо. Мама, казалось, больше склонялась к глупости, тогда как тётя Миртл – к храбрости.

– Вы пропустили свою школьную презентацию, – сказала тётя Миртл, и у Фин сжался желудок, но тётя продолжала: – Я поговорю с вашей учительницей. Мы всё уладим… для вас троих.

Сидар, стоявшая чуть в стороне с неуверенным видом и не принимавшая участия в разговоре, просияла.

– Пойдём, – сказала мама, обняв Фин за плечи. – Отведём вас по домам.

Их пути разошлись: тётя Миртл и Эдди отправились в гостиницу, чтобы забрать террариум. Тётя, казалось, разрывалась надвое, то хваля Эдди за помощь городу, то отчитывая – почему он слишком поздно позвал на помощь взрослых. Эдди, бросив на Фин раздражённый взгляд, одними губами спросил:

– Встретимся завтра?

Фин кивнула и нерешительно улыбнулась: она не была уверена, насколько суровое наказание грозит им в следующие несколько недель.

Сидар потихоньку двинулась в сторону «Бодрящих напитков» со словами:

– Увидимся позже.

Фин протянула к ней руку.

– Эй…

Сидар замерла. Фин столько всего хотелось ей сказать: спасибо, что поверила мне, спасибо, что не рассказала о Чайфин, спасибо, что не сочла мои истории смехотворными и не осталась на школьной ярмарке. Но она смогла прошептать только:

– Спасибо.

Сидар, казалось, всё поняла и слегка улыбнулась, прежде чем повернуться и уйти.

Когда Фин с мамой шли от большого дома к коттеджу, что-то мелькнуло в темноте, и сердце Фин застучало чаще – но не от страха. Наверное, это была Чайфин, которая кралась, не желая попадаться на глаза.

Мама открыла дверь медленно, устало и с лёгким вздохом включила свет.

– Дай угадаю, – сказала Фин. – Ты собираешься сказать, что я должна была сообщить взрослым вместо того, чтобы идти за Беном, даже если тогда он смог бы вломиться в…

– В юности я ходила в чайную лавку, – резко перебила мама, и Фин смолкла.

Эти слова настолько её потрясли, что она молча вошла вслед за мамой в их маленькую кухню. Мама включила газовую плиту, поставила чайник на огонь, прежде чем снова заговорить:

– Я была подростком, молоденькой девушкой. И… когда растёшь в таком месте, как это, в любом маленьком городке, в конечном итоге ты либо полюбишь его, либо возненавидишь. Твоя тётя Миртл уже тогда любила Старомир. Наши родители знали, что она здесь останется. Но я… У меня не было такой привязанности. Я хотела большего, чем мог предложить этот город.

Фин не шевелилась, боясь, что любое движение разрушит очарование рассказа.

– Я пошла в чайную, когда мне исполнилось девятнадцать, – сказала мама. – Уже тогда ею владела Талия. Я спросила, может ли чай помочь мне найти любовь, и Талия сказала, что любовь нельзя создать, но чай может сделать меня более привлекательной. И я стала пить чай, чтобы сделаться более общительной, дружелюбной и счастливой. Я пила его, чтобы стать той девушкой, которой, как мне казалось, следует быть. И это сработало… Мимо проходил молодой турист. Наши глаза встретились – и мы влюбились друг в друга. Но теперь… Я не могу сказать наверняка, действительно ли я его полюбила или просто хотела полюбить. Он уехал из Старомирска, и я уехала вместе с ним. Мы перебрались на юг, поженились, нашли работу и квартиру, но… Он был плохим человеком. Я не заметила это сразу, потому что он хорошо маскировался.

Фин с трудом сглотнула.

– После того как ты родилась, я попыталась с ним ужиться, – продолжала мама. – Думала, он изменится ради тебя. Но он не изменился. Всё стало, наоборот, только хуже, и… Фин, ты была тогда маленькая, и я не знаю, сколько ты помнишь. Но нам приходилось нелегко.

Фин не помнила… Вернее, помнила не всё. Только вспышки, которые показала ей Чайфин, маленькие фрагменты.

– Мы уехали, – сказала она, потому что это было самое важное.

Мама кивнула.

– Да. Потому что ты всегда будешь для меня важнее всего на свете, понимаешь? Вот почему мы приехали в Старомирск. Твой отец продолжал нас выслеживать и однажды чуть не добрался до тебя в школе. Поэтому я решила, что здесь будет безопаснее. И мне хотелось, чтобы у тебя был настоящий дом, место, в котором тебе нравилось бы расти.

Она присела на корточки перед Фин.