Чан Кайши — враг китайского народа

Могут ли быть более яркие свидетельства против подлой чанкайшистской клики, которая, выслуживаясь перед японцами, совершила предательское нападение на 4‑ю армию? Своей попыткой истребить 4‑ю армию чанкайшистская клика возмутила весь мир, а тем, что она не сумела добиться своей цели, она провинилась только перед японцами. «И действительно, ведь если бы на юге Аньхоя не было совершено попытки ликвидировать 4‑ю армию, японский хозяин мог бы рассердиться. Он мог бы сказать: «Дети мои! Вы никуда не годитесь. Смотрите, как бы я не всыпал вам пару десятков палок…» (Из интервью представителя Революционного военного совета при ЦК КПК).

Освободительная война переживала критический момент. Мао Цзэдун заявил:

«Вопрос о том, каковы перспективы Китая, совершенно ясен. Даже если планы японских захватчиков и прояпонской клики будут осуществлены, мы, китайские коммунисты и китайский народ, не только будем обязаны взяться за спасение положения, но и найдём в себе силы для этого, и не допустим, чтобы японские захватчики и прояпонская клика довели до конца свои преступные планы. Как бы ни была мрачна обстановка, по какому бы трудному пути ни пришлось нам пойти в будущем и сколь бы ни были велики жертвы на этом пути (потери 4‑й армии на юге Аньхоя — часть этих жертв), японские захватчики и прояпонская клика всё равно будут биты».

Мао Цзэдун предостерегал Чан Кайши:

«Мы ещё надеемся, что эти любители игры с огнем не будут чрезмерно увлекаться. Мы официально предупреждаем их: будьте поосторожней! С огнём не играют, поберегите себя».

Коммунисты отказались от участия в Национальном политическом совете, созванном в то время Чан Кайши. Компартия Китая выдвинула 12 пунктов кардинального разрешения проблемы и 12 пунктов временных мероприятий. Твёрдая революционная политика Мао Цзэдуна произвела очень сильное впечатление как заграницей, так и внутри страны. Вот почему Чан Кайши, этот лицемерный тиран и колосс на глиняных ногах, на заседании Национального политического совета 8 марта 1941 г. заявил следующее:

«Я могу сказать, что у нашего правительства и у всего нашего народа есть лишь одна задача — сообща вести Освободительную войну и искоренять шпионов и изменников. Мы не можем допустить никаких военных мероприятий по искоренению коммунистов; более того, мы не допустим, чтобы даже этот зловещий термин — „искоренение коммунистов“ остался в китайской истории… Никакие военные мероприятия по „искоренению коммунистов“ впредь не будут иметь место, это я могу со всей ответственностью заявить и гарантировать Национальному политическому совету».

Обратите внимание: этот палач заговорил очень «мирно». Даже «ответственного заявления» ему показалось мало, и он добавил ещё «гарантии»! Но за что брал на себя «ответственность» этот палач? Что он «гарантировал»? Не что иное, как подготовку новых «военных мероприятий по искоренению коммунизма».

Предательское нападение Чан Кайши на Новую 4‑ю армию на юге провинции Аньхой и понесённые ею жертвы не пропали, даром: этой ценой была вновь разоблачена контрреволюционная физиономия Чан Кайши, и его изоляция от народа усилилась даже по сравнению с периодом первой антикоммунистической кампании. Политика Мао Цзэдуна очень сильно пошатнула политическое положение Чан Кайши, окрепшее было после начала Освободительной войны. Именно после этих событий стал складываться блок демократических организаций либеральной и мелкой буржуазии, что явилось одним из важнейших свидетельств дальнейшей политической изоляции Чан Кайши. В этих условиях ему не оставалось ничего другого, как прибегнуть к тактике выжидания.

Третья антикоммунистическая кампания вызревала в ходе следующих событий:

1. В июне 1941 г. фашистская Германия совершила нападение на социалистический Советский Союз. Как сообщило агентство Синьхуа в телеграмме из Чунцина от 24 июля,