Чародей лжи. Как Бернард Мэдофф построил крупнейшую в истории финансовую пирамиду

Речь обвинения тоже была кратким привычным соло перед заключительным актом. Все знали, что прокуратура требовала приговора в 150 лет. Свои резоны прокуроры изложили в меморандуме, несколько дней назад представленном публике. «Более двадцати лет он обкрадывал людей без жалости и раскаяния, – сказала прокурор Лиза Барони. – Ему доверились тысячи, и всех он систематически обманывал».

Но кульминация в этой драме была прерогативой исключительно судьи Чина.

«Несмотря на эмоциональную атмосферу, я не поддерживаю предположения, будто бы жертвы и другие добиваются коллективного отмщения», – заметил он. И согласился с тем, что Соркин и Мэдофф вправе рассчитывать на приговор, «вынесенный объективно, без истерии и неуместных эмоций».

Но на этом он не остановился.

«Говоря объективно, афера была грандиозной, – продолжал судья. – И продолжалась более двадцати лет».

Возможно, говорил судья, до второй половины 1990-х годов Мэдофф не смешивал деньги аферы с активами фирмы, «но ясно, что мошенничество началось еще раньше».

Судья Чин не обнаружил смягчающих обстоятельств. «В подобном случае беловоротничкового мошенничества я бы ожидал видеть письма от семьи, друзей и коллег. Но не поступило ни одного письма с описанием добрых дел мистера Мэдоффа, или его доброй натуры, или гражданской и благотворительной деятельности. Отсутствие такой поддержки говорит само за себя».

Судья признал, что, с учетом возраста Мэдоффа, любой приговор сроком свыше двадцати лет является пожизненным. «Но важен сам символ», – добавил он. Предательство Мэдоффа оставило многих, а не только жертв «в сомнениях касательно наших финансовых институтов, нашей финансовой системы, в способности нашего правительства регулировать и защищать и, как ни грустно говорить об этом, в сомнениях в самих себе».

Жертвы «не поддались искушению коллективной мести», заключил он. «Напротив, они поступали так, как было должно: доверились нашей системе правосудия… Осознание того, что мистер Мэдофф наказан по всей строгости закона, может в немалой мере помочь скорее заживить нанесенные жертвам раны».

Он сделал паузу.

«Мистер Мэдофф, прошу вас встать, – приказал он. Мэдофф и Соркин встали. – Решением суда обвиняемый Бернард Лоуренс Мэдофф признан виновным и приговаривается к тюремному заключению сроком 150 лет…»

Его прервали радостные выкрики из зала, но он немедленно пресек беспорядок и начал перечислять приговоры за каждое преступление по отдельности. «По букве закона, – добавил он, – приговор должен быть выражен… в месяцах, а сто пятьдесят лет равны одной тысяче восьмистам месяцам». После этого в запись добавили несколько уточнений, а Мэдоффа известили, что у него есть ограниченное право на апелляцию.

Занавес опустился: «Объявляется перерыв».

Мэдоффа снова заковали в наручники и повели к боковой двери. Ему исполнился семьдесят один год, и, будь у него еще две таких жизни, он провел бы их в тюрьме.