Чародей лжи. Как Бернард Мэдофф построил крупнейшую в истории финансовую пирамиду

Во вторник 11 августа 2009 года, в 2.45 дня Фрэнк Дипаскали вошел в зал федерального суда в Нижнем Манхэттене. С улыбкой и, казалось, непринужденно он обнялся со своими адвокатами во главе с Марком Мукасеем и перекинулся язвительными остротами с одним из юристов.

В 3.05 судья Ричард Дж. Салливан занял свое место в черном кресле с высокой спинкой. У Салливана, высокого и привлекательного, был глубокой, густой голос, который, должно быть, гипнотизировал присяжных в те времена, когда он был федеральным прокурором. Простыми словами он объяснил цель слушания двум десяткам жертв Мэдоффа в зале суда.

– В пятницу я получил уведомление, что мистер Дипаскали отказывается от своего права подробно ознакомиться с обвинительным заключением, – сказал он. – Обвиняемый согласился признать вину в десяти отдельных уголовных преступлениях, включая сговор с целью мошенничества с ценными бумагами и уклонение от налогов.

Судья механически зачитал длинный перечень вопросов к Дипаскали, составленный таким образом, чтобы показать, что он понимает, что делает. Он и вправду все понимал. Его ум был «кристально чист», сказал он.

Прокурор Марк Литт от имени обвинения изложил суть иска – Дипаскали обвиняется в сговоре с Берни Мэдоффом «и другими» с целью нарушения закона. Он вводил регуляторов в заблуждение фальшивыми документами, лжесвидетельствовал перед Комиссией, осуществлял переводы денег с целью симулировать фальшивые доходы в виде комиссионных и вовлекал в эти преступления других неназванных лиц, заявил Литт.

Дипаскали угрожал срок тюремного заключения в 125 лет, но обвинение согласилось, в случае если он окажет «существенную помощь» следствию, просить суд о снисхождении при вынесении приговора.

Затем Дипаскали зачитал заявление, описывающее его преступления.

«С начала 1990-х годов до декабря 2008 года я помогал Берни Мэдоффу и другим совершать мошенничество», – сообщил он.

Он припомнил, как Мэдофф нанял его в 1975 году прямо после окончания школы. «Примерно к 1990 году Берни Мэдофф стал для меня наставником, и не только. Я был верен ему, – сказал Дипаскали, – и в итоге лояльность привела меня к ужасной, ужасной ошибке».

Годами, продолжал он, он обрабатывал запросы клиентов Мэдоффа. Но ни клиентам, ни регуляторам он не сообщал «одного-единственного факта». «Ни одна покупка или продажа ценных бумах на их счетах на самом деле не имела места. Все это была фальшивка, все это была фикция».

Он перевел дыхание.

«Это было неправильно, и я знал, что это неправильно, сэр».

«Когда вы осознали это? – спросил судья Салливан.

«В конце 1980-х или в начале 1990-х», – ответил он, слегка подкорректировав свое утверждение о том, что мошенничество началось в «начале 1990-х».

Он признал, что сфабриковал массу фальшивых документов, неоднократно одурачив ими Комиссию, и что в своих свидетельских показаниях в январе 2006 года лгал непосредственно регуляторам.

Отчего он лгал юристам Комиссии?

«Чтобы сбить их со следа, сэр», – отвечал Дипаскали.

«У вас было ощущение, что они взяли след?» – спросил судья, относившийся к тем злополучным расследованиям явно скептически.

«Да, сэр. – И Дипаскали сорвавшимся голосом заключил: – Я не знаю, как от восемнадцатилетнего мальца, который просто искал, где бы подработать, я дошел до места, где стою перед вами сегодня. Я никому не хотел навредить, никогда. Я прошу прощения у каждой жертвы. Простите, пожалуйста, простите, простите меня».

Литт быстро пояснил, что афера началась «по крайней мере еще в начале 1980-х», но не представил этому никаких доказательств. Пока прокурор обращался к суду, Дипаскали, сидевший за столом защиты, утирал слезы, а Мукасей, чтобы успокоить его, положил ему руку на плечо.

Судье осталось лишь заслушать жертв. Единственным выступающим была Мириам Зигман, которая вновь настоятельно призвала судью отклонить соглашение о признании вины и назначить судебные слушания, чтобы удовлетворить «стремление общества к истине».

«Я могу понять ваши требования, – отвечал судья Салливан, – но между уголовным процессом и миссией по выяснению истины есть разница. Не думаю, что поиск истины завершится сегодня».

Он принял признание вины Дипаскали, но ошеломил Мукасея и Литта отказом принять условия их сделки в части разрешения оставить Дипаскали на свободе под залог.

Обвиняемому грозит «астрономическое» число лет заключения, заявил судья. И его участие в мошенничестве продолжительностью двадцать лет «не внушает мне доверия к нему». Существует ли достаточная перспектива сотрудничества, чтобы существенно сократить 125-летний тюремный срок? «Я в этом не уверен», – сказал он сурово.

И приказал поместить Дипаскали в тюрьму. В 5.18 дня протеже Мэдоффа, потрясенного и раздавленного, заковали в наручники и увели из зала суда. Прежде чем его адвокаты и обвинение окончательно согласуют условия освобождения под залог, которые удовлетворят судью Салливана, пройдут месяцы.