Чародей лжи. Как Бернард Мэдофф построил крупнейшую в истории финансовую пирамиду

В понедельник 22 июня Айк Соркин доставил письмо судье Денни Чину, который на следующей неделе осудит Мэдоффа. «Мы не ищем ни милосердия, ни сочувствия, – писал Соркин. – Со всем почтением мы просим только справедливости, которая всегда была и, надеемся, будет краеугольным камнем системы нашей уголовной юстиции».

Его письмо – дань обрядам американской юстиции. Это был шанс Соркина убедить судью Чина игнорировать требования обвинения – 150 лет заключения, которые обвинители насчитали уже после того, как Мэдофф согласился признать свою вину, – как и требование пожизненного заключения, выдвинутое жертвами Мэдоффа в электронных и обычных письмах, которые прокуроры собрали для предъявления в суде.

Конфиденциальный «доприговорный доклад» федеральной службы пробации только что лег на стол судьи Чина. В нем подробно излагалась история преступлений Мэдоффа и описывался нанесенный им ужасающий ущерб. Доклад рекомендовал тюремный срок продолжительностью 50 лет.

В своем письме Соркин призывал судью подумать о приговоре с десятилетним тюремным сроком. Принимая во внимание возраст Мэдоффа и ранний возраст смерти его родителей, такой срок оставлял хотя бы слабую надежду на то, что однажды Мэдофф выйдет из тюрьмы (в возрасте восьмидесяти трех лет).

Соркину было известно о буре справедливого гнева и «разбивающих сердце историях утрат и обнищания», отраженных в посланиях жертв к суду. Послания, все как одно, требовали посадить Мэдоффа в тюрьму до конца жизни. Гнев жертв, писал он, был «несомненно, оправданным в свете обстоятельств» дела, которое повлекло за собой столь тяжкие последствия для столь многих. Соркин пообещал, что на заслушивании приговора Мэдофф «будет говорить о стыде, который он ощутил, и о боли, которую причинил».

Соркин отметил, что в письмах жертв, представленных судье Чину, не было антисемитского яда и смертельных угроз, как в тех письмах, которые получали Соркин и его клиент. Но все же эти письма глубоко беспокоили Соркина. «Одинаковое звучание заявлений жертв наводит на мысль о желании своего рода группового возмездия, – писал он. – Долг суда в том, чтобы отодвинуть эмоции и истерию, сопутствующие этому делу, и вынести приговор справедливый и соразмерный рассматриваемому поступку».

Когда слова ходатайства Соркина стали известны публике, они только подлили масла в огонь гнева жертв Мэдоффа.