Чаролом

– Действовать надо немедленно, – объявил Святой Регент и посмотрел на богиню, которая дернула головой в кивке. – Прежде чем я отправлю соответствующие приказы армии и флоту, что скажут хранители?

– Я получила сообщение колаборис от Совета Звездопада, – Франческа поклонилась. – Они не сумели связаться с императрицей, но, может быть, ваша светлость вызовет императорского посла? Что если время дипломатии ещё не ушло?

– Сделано, – кивнул регент. – Ещё советы?

Никодимусу ничего в голову не приходило, и он покосился на Леандру. Дочь впервые взглянула на него. На миг в её больших карих глазах он увидел маленькую девочку, которую знал когда-то. Но её взгляд тут же посуровел, и Леандра отвернулась.

– Ваша светлость, – сказала она, – с учётом того, что татуировки идеального круга были обнаружены на бандитах не только в Шандралу, но и на Гребне, я бы хотела продолжить расследование.

– Похвальное рвение, – ответил регент. – Тем не менее смотрители останутся в Плавучем Городе до тех пор, пока не будет организован военный совет.

– Но ваша светлость, след остынет!

– Пусть по нему отправится Дхамма.

– Я ценю помощь богини правосудия, однако продолжаю настаивать на важности моего немедленного возвращения в Шандралу.

– Не сомневаюсь в его важности, – нахмурился регент, – но я уже принял решение.

– Ваша светлость, моя преданность народам Иксоса заставляет меня напомнить, что я назначена хранительницей Советом Звездопада, а не регентом.

Никодимус дёрнулся. Чтобы избежать политического давления, хранители действительно отвечали не перед местной властью, а перед Советом. Тем не менее никто из них никогда прежде не ссылался на этот факт. Сделать подобное сейчас значило провоцировать Святого Регента, причём провоцировать во время кризиса. На лице Франчески тоже отпечаталось изумление пополам с гневом.

– Ваша светлость, – начал Никодимус, судорожно соображая, что сказать дальше, – вероятно, я…

– У хранителя Лорна богатый опыт, – перебила его Леандра, – однако он не владеет всей информацией о ситуации в Шандралу.

Никодимус воззрился на дочь, по-прежнему не спускавшей взгляда с регента. Пылающие небеса, да что же она творит?!

– И какова же эта ситуация? – зазвенел тонкий паучий голосок в ухе.

Видимо, Леандра тоже его услышала, поскольку её лицо напряглось, когда Тримурил сложила все свои руки и поклонилась.

– Она, э-э-э… неустойчива, – ответила Леандра. – Чтобы доложить яснее, мне потребуется по крайней мере ещё один день для расследования.

– Наверное, нам следует обсудить это наедине, – сказала Тримурил, плавно выходя вперёд.

Её движения больше не были дёргаными, душа богини целиком сосредоточилась в этом теле. Парой верхних рук Тримурил поманила Леандру.

Щёки Никодимуса зарделись от румянца – синестетическая реакция на неизвестный магический язык. Улыбка Тримурил увяла. Богиня опять взмахнула руками, и щёки Никодимуса вспыхнули.

Внезапно он понял, что происходит: Тримурил попыталась напрямую пообщаться с Леандрой посредством своего богозаклинания, а та, защищаясь от манипуляций богини-плутовки, вызвала вспышку болезни, вносящей ошибки в богозаклинание.

– Божественная Тримурил, – сказала Франческа, – возможно, я помогу разрешить это недоразумение?

Однако Тримурил уже махнула руками в сторону Леандры. Вокруг головы дочери заплясали красные сполохи. Внутри у Никодимуса всё похолодело. Приступы болезни Леандры заставляли находящихся поблизости лучше разбираться в магическом языке, с которым она в данный момент работала. Сейчас Никодимус ясно различил пунцовый текст богини.

– Святой Регент, прошу вас, вмешайтесь! – попросил Никодимус, но старик только поднял руку, призывая его замолчать.

Стоящая рядом с ним Тримурил в четвёртый раз взмахнула руками.

– Святой Регент! – повторил Никодимус.

Пунцовое сияние вокруг головы Леандры стало ярче. Сколько ещё она продержится? Болезнь её убьёт. Никодимус вдруг обнаружил, что стоит на ногах.

– Тримурил!

Он шагнул к помосту, едва замечая шевеление за своей спиной. Ещё шаг – и на него кинется толпа гидромантов и божеств. И первой наверняка будет Таграна.

– Леа! – прошептала Франческа. – Леа, остановись!

В голове у Никодимуса замелькали ужасающие картины появления дракона.

– Леа, – взмолился он, пунцовое сияние вокруг её головы теперь ослепляло. – Тримурил! – рявкнул Никодимус.

Каменные губы богини были сжаты в гримасе предельной сосредоточенности. Никодимус всегда считал, что хотя способность дочери к ломке чар велика, болезнь ограничивает её возможности. Следовательно, в противостоянии с Тримурил у Леа нет шансов. Однако, похоже, богиня уже усомнилась в своей победе.

Никодимус ощутил неожиданную отцовскую гордость, которая тут же испарилась, когда он понял, что Леандре грозила смерть.

– Леа, прошу тебя, – ласково проговорил он, подходя к дочери.

Франческа тоже вскочила на ноги.

– Тримурил, – угрожающе прорычала она, – немедленно прекрати.

Никодимус присел на корточки рядом с Леандрой, на пунцовое сияние уже больно было смотреть.

– Леа, это опасно, – зашептал он, – пожалуйста, детка…

– Тримурил! – рычала Франческа.