Чарованная щепка

"Что я успел им обеим наговорить?" – обеспокоился внутренний Лис. – "Достаточно будет пары улыбок номер три или придется гнуть колено?"

– Знаешь и ее? – изумился Диего.

– Я спрашивал тебя о ней, – напомнил Алессан, – горожанка, что боялась одного твоего имени.

Внутреннему Диего тоже требовалось время, чтобы сложить обрывки того ночного разговора после нервного дня.

– Поправь меня, если я ошибаюсь, – медленно сказал он. – У нее есть взрослая дочь?

– Лет не менее двадцати, – легко подтвердил юноша.

По тому, как Флавий вцепился в спинку стула, Лис убедился в истинности всех своих догадок. Меж лопаток прошлась орда непрятных мурашек: простушка Арис – его троюродная сестра? Будет ли безопасным и выгодным теперь возносить ее над собою – или не поздно еще запутать следы и посовещаться наедине с отцом? Взгляд последнего пылал негодованием.

Его высочество тоже дышал тяжело, но его потрясение как будто на глазах переходило в эйфорию.

Почему он никогда не думал, что мог оставить юную жену непраздной? Супружество их исчислялось днями, но и детьми они уже не были! – впрочем, это как еще посмотреть.

Леонора, которую он едва сохранил как смутный образ прошлого, каждый день искала его черты в облике растущей дочери. Конечно, с девочкой царской крови на руках она не могла ни показаться рьяному Диего, ни тем более вторично искать замужества.

Она ждала – и она все еще ждет!

– Мне нужно встретиться с женой и дочерью, – сказал царевич хрипло, мало уже заботясь о соблюдении тайны.

Воображение Флавия повело суровую борьбу с его честолюбием. Он убеждал себя, что сумеет принять родную дочь любой – изможденной или неизлечимо больной от вечной нищеты, даже неграмотной и неотесанной. Передался ли ей магический слух – тоже не будет иметь для него никакого значения! Лишь бы только не успела еще выскочить замуж за деревенщину и осчастливить царевича босоногими внуками – это, пожалуй, окажется выше его сил… О, ему ли винить бедную наследницу за склонность к скорой свадьбе! Связанная словом Леонора не смела и ей открыть всей правды.

– Вы понимаете, ваше высочество, что не сможете пока даже видеть ее? – осадил Диего, пытаясь еще соблюсти формальности.

Алессан потратил на раздумья пять секунд. Кажется, пора подлаживаться к новому раскладу, и лучше делать это на ранних этапах.

– Отчего же нет, – вмешался он с широкой улыбкой, – досточтимая Арис… Флавиевна весь день распускала чары на дереве прямо перед вами.

Кабинет затопило молчание. Толстый мотылек звучно колотился головой о магическую лампу, и кое-кто позавидовал его праву на такую непосредственность.

Диего отмер первым и отер сухое лицо шершавой ладонью.

– Не имеет к тебе отношения, да? – мрачно поддел он брата, забыв этикет и не признаваясь даже себе, какое испытал облегчение.

Царевич вытряхнул из головы жанровую сценку с оборванной крестьянкой и ее голодной двойней. Мысленный взор его заняла прекрасная, талантливая Арис!

С блаженством он припомнил робкий реверанс изящной блондинки, ее (теперь это так очевидно!) знакомый высокий голос, ее неустанную работу с магическими блоками – и победно расхохотался.

Все-таки с выбором жены он не прогадал.

Необычайная популярность Зеленой улицы

В Итирсисе: 19 мая, пятница

Арис едва заметила, как они миновали центральные аллеи – Себастьян вел ее под руку, точно леди (с непривычки оказалось не так уж удобно), а беседа легко слагалась вокруг событий ушедшего дня.

Когда позади остался Виноградный мост, а улицы стали беднеть, вязунья ощутила укоры совести. Знакомые косые дома развеяли мираж, в котором она сегодня выступала барышней, так что право на любезность господина Карнелиса показалось краденным. Разве для него не унизительно провожать безродную девицу с такой галантностью?

Арис попыталась невзначай освободить кавалера хотя бы от части повинности, с энтузиазмом бросившись гладить в темноте первого встречного котёнка. Однако, дождавшись окончания умильного этюда, Себастьян Базилевич снова подставил свой локоть.

Вязунья обреченно прицепилась, решив, что господин Карнелис теперь уже сам виноват, если дискредитирует себя неподобающими знакомствами.

Кавалер же черту сомнений миновал еще в Приказе. Вдоволь наблюдая за работой юной Арис, он окончательно рассудил чтить ее как девицу дворянского рода. Если это и заблуждение, Себастьян примет его философски – лучше так, чем наоборот. Язвительным взглядом одарит разве что надменный Алессан – консультант он, конечно, ценный, но по данном вопросу его мнение господина Карнелиса ничуть не занимало.

Улицы этой части города освещались только окнами, и было не очень ясно, кто кого ведет здесь под руку. Арис легче ориентировалась в знакомых колеях и ужасно за них извинялась. На Зеленой улице пришлось так замедлиться, что обласканный котенок успел несколько раз пройти мимо них вдоль плетней, надеясь на более весомую подачку. Наконец, Себастьян растворил перед спутницей низенькую калитку.