Чаровница

— Спасибо. А ты не мог бы мне еще помочь? — удивленный кивок. — Скажи, в округе есть какое-нибудь уединенное место, где я могла бы просто посидеть и подумать?

Мальчик кивнул еще раз, из-за чего его пшеничного цвета волосы упали на серые глаза. Он повернулся и, указав вправо от ворот, пояснил:

— Там Черная разливается множеством водопадов. Около самого большого есть выступающая скала. Мы там мальчишками играли.

Мне хотелось сказать, что он и сейчас является тем же мальчишкой, про которого он говорит, но присмотревшись внимательнее поняла, что для этого ребенка все уже не будет так, как прежде. Не будет той беззаботности и веры в светлое будущее. Он увидел войну и смерть, что изменило его.

— Спасибо, — ласково улыбнулась и отвернулась.

У меня не было никаких сил смотреть на этого фактически еще ребенка, который уже так по-взрослому смотрит на меня, вспоминая недавнее «детское» время.

Я взлетела в седло, и направилась к высокому кургану, возле которого видела белое пятно — Леусетиус. Эмрит сидел у самого подножия и смотрел на два необычных кинжала, которые торчали из земли. Оружие Бьетеории… Я вщглянула на них, а на душе было пусто. Никаких чувств, никаких эмоций, просто гнетущая пустота, от которой мне становилось еще хуже. Лучше чувствовать хоть что-нибудь, тогда есть хотя бы призрачное ощущение того, что живешь. Видимо, это какое-то пограничное состояние между жизнью и смертью, когда плевать на все существующее.

Смотрела и смотрела на венец из оружия погребенных воинов, не смея даже ответи взгляд, надеясь, что сейчас произойдет чудо и они поднимуться. Живые, улыбающиеся, счастливые. В какой-то миг мне почудилась черная лента, на рукоятии одного из мечей. Она развивалась под порывами ветра, которого сейчас практически не было. И я задохнулась от нахлынувшей боли, ощущения потери и невероятного чувства горя, всепоглощающего одиночества. Будто я совсем в этом мире осталась одна, а все остальные исчезли, растворились в черной дымке.

Спина заныла, обращая внимание на себя, отчего я передернула плечами, и странное видение исчезло, оставляя лишь после себя ощущение горечи. Надо срочно пополнить внутренний резерв магии, иначе я совсем расклеюсь.

— Маленький, — позвала имрита, — я поищу скалы. Мне надо отдохнуть.

Зверь дернулся и, медленно опустив голову с поникшими ушами, поднялся. Вот, кто никогда меня не оставит, всюду следуя за мной по пятам.

Я ощутила щемящее чувство благодарности судьбе, за то, что она свела меня с Леусетиусом. Существо, которое не способно на предательство и подлость. Тот, кто будет искренне счастлив за тебя или же просто своим присутствием поддержит. И сейчас я видела, что ему очень плохо из-за потери сородича, но как помочь?

Тихие шаги отвлекли от мрачных мыслей и, подняв голову, заметила как возле меня остановился черный конь, несущий на своих плеча русоволосого Правителя. Темногрив и Кадаган Решительный. Мы молчали, каждый думая о своем. Мне хотелось выговориться, обвинить мужчину во всем случившемся, в том, что прогнал меня, но сил что-либо говорить не было. Достаточно уже всех этих переживаний и выяснений отношений. Все равно уже ничего не изменишь.

Поэтому, я просто тронула за поводья Лаэви, разворачивая вправо. Имрит обогнал меня и устремился вперед, проверяя, все ли хорошо и нет ли врагов.

— Чаровница! — окликнул меня Правитель.

Я остановилась, но не обернулась. Просто пыталась понять, почему именно так они называют меня. Ведь чаровники уничтожили всех магов стихий, носителем магии которых я являюсь. Или неужели они не заметили направленности моих сил?

— Сейчас война и не следует тебе одной быть, — подъезжая ко мне, сказал Кадаган.

— Я не одна, — пожав плечами, направила лошадь дальше.

— Эльфийский зверь и практическое отсутствие сил — это не самый хороший способ защиты.

— Раненый правитель, которого я еле вытащила из объятий смерти, тоже не самая хорошая идея, — резко ответила, посмотрев прямо в серые глаза мужчины.

Он не смеет говорить плохо ни о моих силах, ни о моем имрите.

— Кроме того, Правитель, не вам говорить о моей магии после того, как я удержала вашу душу от сгорания в пламени, — припечатала и отвернулась.

— Я хочу извиниться и поблагодарить за все, что ты сделала для каждого из нас и для меня в отдельности. — спокойно ответил. В его голосе даже не было намека на злость, которая могла быть вызвана моей грубостью.

— Я помню письмо, которое вы прислали королю Дойринителлу. — глядя строго вперед, вспоминая содержание того послания. Кажется что-то типа: — «Я ручаюсь за Эматрион. Она поразительно добра и наивна. Порой не понимает к чему могут привести поступки, как ее так и других», — процитировала. — Спасибо за то, что попросили за меня у короля.

— Эматрион… — начал было он.

— Правитель, я искренне вам благодарна за приют, за то, что отправили меня в ту «ссылку».

В ответ была мне удивленная тишина. Я ожидала другой реакции, но видимо, Гаральд рассказал брату о моих «приключениях» после памятного вечера.