Чарующий апрель

Миссис Арбутнот и миссис Уилкинс весело помахали леди Кэролайн, хотя та погрузилась в созерцание пейзажа и не ответила. В это время к ним неслышно подошла в своих войлочных туфлях на мягкой подошве Франческа – экономка, которая, по словам владельца, давным-давно служила в замке и содержала его в идеальном порядке. Пожелав дамам доброго утра и выразив надежду, что все хорошо спали, Франческа объяснила, что завтрак ждет в столовой, и если они готовы последовать за ней, то она покажет дорогу.

Дамы не поняли ни единого слова из ее монолога, однако покорно пошли за ней, так как поняли, что их куда-то позвали. Спустившись по лестнице, они пересекли такой же просторный холл, как этажом выше, – с той разницей, что окно здесь заменяла дверь в сад, – и вошли в столовую, где увидели восседавшую во главе стола, за завтраком, миссис Фишер.

Обе не удержались от восклицаний, даже сдержанная миссис Арбутнот, хотя та ограничилась коротким «о!..» в отличие от более пространного замечания миссис Уилкинс:

– Ах, но ведь это все равно что вытащить изо рта кусок хлеба!

– Доброе утро, – сдержанно поздоровалась миссис Фишер и, протянув руку через стол, добавила: – Из-за трости не могу встать.

Компаньонки подошли и по очереди почтительно обменялись с ней рукопожатиями.

– Какая неожиданность: вы уже здесь, – заметила миссис Арбутнот.

– Да, – кивнула миссис Фишер, возвращаясь к еде. – Да, я уже здесь. – И с каким-то даже остервенением срезала с яйца верхушку.

– Какое разочарование! – продолжила миссис Уилкинс. – А мы хотели устроить вам теплую встречу.

Бегло взглянув на экстравагантную особу, миссис Фишер сразу вспомнила, как, явившись с другой дамой к ней на Принсес-Уэйлс-террас, та спросила, не знакома ли она с Китсом. Надо разговаривать с ней осторожно и не подпускать близко.

Оставив реплику миссис Уилкинс без внимания и с непроницаемым спокойствием глядя на яйцо, миссис Фишер продолжила:

– Да, приехали вчера вместе с леди Кэролайн Дестер.

– Это ужасно! – заявила миссис Уилкинс, словно не заметила, что ее слова остались без ответа. – Теперь нам некого встретить, некому оказать гостеприимство. Какое глубокое разочарование! И вправду чувствую себя так, как будто изо рта вырвали кусок хлеба, который я собиралась проглотить.

– Где вы сядете? – обратилась миссис Фишер к миссис Арбутнот, подчеркнуто исключив из круга общения бестактную компаньонку. Сравнение с куском хлеба показалось ей крайне неприятным.

– О, если вы не против, то здесь, – проговорила миссис Арбутнот и довольно поспешно заняла соседнее место.

Выбирать, собственно, бы не из чего: оба стула стояли слева и справа от миссис Фишер, торжественно восседавшей во главе стола. Вокруг нее сосредоточились кофейник и чайник. Конечно, Сан-Сальваторе в равной степени принадлежал всем четырем обитательницам, снисходительно подумала миссис Арбутнот, и все же они с Лотти нашли замок, потрудились его арендовать и приняли в свою компанию двух дам. Без них миссис Фишер не смогла бы здесь оказаться. Совершенно определенно. Иными словами, с точки зрения морали она гостья. Конечно, единовластной хозяйки здесь не существовало, но если бы пришлось возложить на кого-то почетную обязанность, то уж точно не на миссис Фишер и не на леди Кэролайн, а или на нее саму, или на Лотти. Миссис Арбутнот не могла этого не почувствовать, сидя за столом, когда миссис Фишер простерла руку над чайником и кофейником в той же изысканной манере, как до нее этот жест изобразил Джон Рёскин[6], и сурово осведомилась:

– Чай или кофе?

Неприятное чувство стало еще более явственным после того, как миссис Фишер тронула стоявший возле нее небольшой гонг, как будто давным-давно к нему привыкла, а когда появилась Франческа, на языке Данте распорядилась принести еще молока. В этот момент миссис Арбутнот подумала, что миссис Фишер ведет себя так, как будто она хозяйка этого замка, а все они – ее гости, и испытала от этого острое недовольство.