Чары воительницы

Хелена испуганно открыла рот. Старая сплетница уже наверняка бегает по замку и везде треплет своим языком. Она вскочила на ноги, сжимая головку эфеса кинжала.

Волна тошноты нахлынула на нее, подкосив колени и угрожая падением. Ее голова как будто плыла в мутных водах, а перед глазами мелькали черные точки.

— Дьявольщина.

Хелена покачнулась, стараясь встать прямо. В конечном счете, гордость вынудила ее снова сесть на кровать, прежде чем она рухнула на пол в обмороке.

«Через минутку, — сказала она себе. — Через минуту это пройдет». Тогда она пойдет за этой маленькой старой ведьмой с большим болтливым ртом.

— Я занят.

Колин снова сделал выпад и проткнул соломенную мишень, лезвие вошло до половины.

— Это важно, — настаивала старуха.

Он искоса взглянул на Сан Ли. Она, похоже, совершенно не боялась его жестокости, несмотря на то, что он мог проткнуть мечом ее высохшее тело так же легко, как мишень. Колин выдернул меч и приготовился ударить снова.

Но как раз в тот момент, когда он направил оружие вперед, Сан Ли каким-то образом с молниеносной быстротой схватила его за запястье и вонзила ногти между сухожилий его руки. К ужасу Колина, меч выпал из его онемевших пальцев.

— Какого черта?..

Она отпустила его руку, и он стал трясти кистью, чтобы вернуть чувствительность.

— Очень, — повторила она, — важно.

Колин ошарашено уставился на нее. Как она это сделала? Возможно, это был какой-то старушечий фокус, вроде того, как его бабка, когда он был мальчишкой, легко могла поставить его на колени, дернув за ухо.

— Может быть, нам нужно и тебя записать выступать на турнире, — проворчал он.

Сан Ли улыбнулась ему одной из этих своих загадочных улыбок.

— Рыцарям будет стыдно, что победительницей турнира окажется служанка.

Колин покачал головой. У Сан Ли нет недостатка в самоуважении, это точно. Интересно, как она вообще оказалась служанкой?

— Чего ты хочешь?

Ее ответ был таким же быстрым и прямым, как удар. И таким же ошарашивающим.

— Хелена беременна.

Его сердце замерло. Целое долгое мгновение Колин не мог дышать. Но мысли метались в его голове, как листья, гонимые ветром.

Он будет отцом? Теперь она выйдет за него замуж? Когда должен родиться ребенок? Рада ли она? Волнуется? Расстроена? Почему она не сказала ему сама?

А потом вторглась мысль, поглотившая все другие, мысль, настолько омерзительная и невыносимая, что он почти почувствовал ее горечь в своем горле.

— Неужели? — проскрипел Колин. — И она знает, кто отец?

Сан Ли нахмурилась:

— Ты единственный…

Он прервал ее невеселым смешком:

— Не будь так уверена.

Она прищурила свои и без того узкие глаза:

— Ты дурак, если думаешь, что есть кто-то еще.

Колин был слишком подавлен, чтобы сделать выговор Сан Ли за ее дерзость. Да, он дурак, не потому, что он верил, что есть другой, а потому, что так долго не верил в это. Он был мазохистским дураком, который каждое утро смотрел из окна, как они уходят в лес для своих свиданий. И он был проклятым дураком, потому что все еще любил Хелену, несмотря ни на что.

— Ребенок твой, — заявила Сан Ли с решительным кивком, прежде чем уйти.

Как бы Колин хотел быть столь же уверенным. Он поднял меч и вытер глаза. Это просто пот, уверял он себя. Ведь его сердце давно уже умерло.

Глава 21

Хелена никогда не видела более славного турнира, и Ривенлох тоже. Воздух наполняли звуки звенящих мечей и бренчание лютен, топот копыт и дребезжание бубнов. Гостям подавали шотландский эль и нормандские пирожные. Слуги стояли наготове с травами и бинтами, иглами и нитками для раненых, и шарфы многих кокетливых девушек трепетали на доспехах храбрых юных рыцарей.

Дюжины шатров раскинулись на соседнем поле, как гигантские цветы, расцветшие на травяном холме, их флаги гордо реяли на ветру, золотые и синие, алые и черные, издалека объявляя имена рыцарей, которые сражались ради чести на ристалище Ривенлоха.

На вершине помоста, в ложе, украшенной цветами, сидели Мириел и Дейрдре по бокам лорда Геллира, тогда как место Хелены оставалось пустым, потому что она рано оставила их общество, сославшись на головную боль. Их окружали дамы из местных кланов, играющие дети и лорды, слишком старые, чтобы сражаться. А под этим избранным благородным собранием толпились крестьяне со всех окрестных земель, которые ободрительно кричали, и попивали эль, и поглощали мясные пироги с буйным энтузиазмом.