Час Кицунэ

Мы тайком быстро покинули дом и двинулись, как и следовало ожидать, в сторону леса, уходя прочь и от моего домика, и от двух замков. Бакэ я посадила на плечо и быстро шла к лесу. Оба меча у меня были за поясом. Я понимала, что так никто не ходит в Долине, все предпочитают хранить их в Инро, но у людей я привыкла к тяжести оружия и пока не хотела отвыкать.

Далеко идти не пришлось. Прямо на краю леса я с интересом и удивлением увидела как бы основание дома. В моей прошлой жизни это назвали бы фундаментом, только он был из дерева. Это основание должно было быть покрыто полом, а сверху можно было ожидать увидеть и сам дом. Только пола и стен не было. На этом основании, на циновках, расположился между подушек со всеми удобствами сам Нурарихён.

Я подошла к этому основанию. Вот и в самом деле. Дом, у которого отсутствуют стены и крыша, и осталось только основание под пол. Но все же мне казалось, что я вижу стены, которые как бы слегка обозначены. Вроде они прозрачные, явно — магические.

Я не стала заходить на это основание, а встала возле него и поклонилась. Поклон был строго выверен. Так я кланялась учителям. Это не раболепный поклон Владыке или Императору. Это поклон уважения и почтения. Раболепство мое все равно бы не оценили. С рабами не говорят, им приказывают.

— Рад познакомится с тобой, ребенок, проходи присаживайся, — сделал Нурарихён приглашающий жест рукой.

Он и в самом деле выглядел так, как его описывали и рисовали в моей книге заклинаний: огромная, похожая на вытянутое яйцо, голова, при этом совершенно лысая; волос у него не было совсем — ни ресниц, ни бровей; взгляд недобрый, хмурый и настороженный, при этом, безусловно, умный и цепкий; тело были маленьким по сравнению с головой. В общем, этакий карлик с большой головой и маленькими ручками и ножками. Только одет он был не как на картинках, в скромную монашескую рясу или простое кимоно. На нем было украшенное красочной вышивкой одеяние с поясом-оби. А рядом лежал клинок в дорогих ножнах. Что характерно, клинок был один. В руках Нурарихён держал веер и им обмахивался несколько лениво и небрежно. Он скорее демонстрировал его сложный рисунок, а не создавал прохладу.

— Чаю? — любезно предложил он, слегка взмахнув рукой, и передо мной появился чайничек с чашками.

Голос у него был скрипучий, как у несмазанных дверных петель.

Я сделала почти такой же жест, доставая из Инро сладости, которые мы готовили с девочками. Сладости по достоинству оценили так же, как и мои безупречные манеры.

Я не заговаривала первой, предпочитая выслушать его и одновременно выражая почтение. Это тоже оценили, потому что, сделав глоток, он кивнул мне и сказал:

— Мне передали твою просьбу, — и он перевел взгляд на мое плечо, где, вцепившись ручками-веточками в мои волосы, сидел Бакэ.

Моя храбрая дзори несильно дергала меня за волосы, что, я знала, являлось признаком волнения.

— Это странно. Испытание не самое приятное. И я знаю, что мальчики идут на него спокойно, а вот девочки откладывают как можно на больший срок. И девочки, только когда испытательный домик просто на голову им свалится, его проходят. А ты рвешься сама?

— Мне нужно к людям. Я дала слово. Тут уж не до брезгливости. Справлюсь, — помня, что краткость сестра таланта, ответила я.

— Дала слово? Его ценят?

— Да, — ответила я, не вдаваясь в подробности, все же передо мной сидел ёкай.

— Если бы я, скажем, пошел тебе навстречу и выполнил твою просьбу. Ты бы оказала мне маленькую услугу?

— Да, разумеется, — кивнула я.

— Хорошо. А вот если бы у тебя была возможность о чем-то меня попросить? Что бы ты попросила? — спросил он.

— Я бы попросила взять Бакэ с собой к людям. Только в ваших силах дать ему такое разрешение. Не так ли? — не задумываясь ответила я.

— Ты просишь за Бакэ-дзори? — удивленно сказал Нурарихён. — Он же домашний ёкай!

У него даже глаза расширились от удивления, и он подался вперед ко мне.

— Он мой друг, — ответила я.

— Ты любопытная. Я помогу тебе, — кивнул он.

— Что я буду за это должна? — спросила я.

— Ты разрешишь наблюдать всем ёкаем Долины за ходом твоего испытания. Мы давно не веселились, а видеть, как кто-то из кицунэ ныряет в… ну ты понимаешь, доставляет ни с чем не сравнимое удовольствие, — и он довольно потер маленькие ручки.

— И все? — удивилась я.

— Нет… Это не условие, а скорее просьба. Перед тем, как войти в домик, осмотрись и прояви… милосердие, — сказал он.

Теперь уже я вскинула удивленно глаза. Ёкай и милосердие? Но я сдержанно кивнула.

— В следующий раз плата будет не в пример выше, — продолжил он.

— В следующий раз? — удивилась я.

— Ты думаешь справиться со всем сама? Нет, — покачал он головой, глядя на меня. — Понадобится помощь против…. — и он многозначительно замолчал, а потом продолжил. — Приходи. Я помогу.

«Это он Владыку Кицунэ имел в виду?» — мысленно усмехнулась я. — «И с чего он решил, что я пойду против него? Глупость какая!»

Но выражение моего лица не поменялось, и я даже глаза не отвела.

— Иди, — отпустил он меня движением руки.

— Куда? — спросила я вставая.