Час кроткой воды

Уважительность Храмовой Собаки стала отличным поводом обсудить неуважительность нынешней молодежи вообще и соседской в частности. После чего Шану оставалось только задать пару-другую незначительных вопросов, и беседа покатилась в направлении соседей, их достоинств и недостатков, а также привычек, пристрастий и друзей. В особенности – друзей.

– А мне бы страшно было с такой семьей знакомство водить, – уверяла толстушка. – Ведь как ни крути, а порча в семье была.

– Чепуха какая, – бросила еще одна женщина, сухопарая, мосластая и крепкая, как мореное дерево. Сколько ей лет, Шан не мог бы определить даже приблизительно. Может, тридцать пять, а может, и на двадцать побольше.

– Нет, не порча! – азартно возразила “капуста”. – Бес там был. Или оборотень.

– Чепуха какая, – повторила сухопарая.

– В самом деле бес? – заинтересовался Шан.

Что-то история про беса ему смутно напоминала…

– Точно говорю! Такое у них в семье творилось, такое творилось! Мне матушка Пон сама рассказывала! – затараторила “капуста”, счастливая донельзя, что может поделиться не просто сплетней, а сведениями из первых рук. – Представляете, с ужина посуда повымыта, по местам расставлена, а утром все-все чашки-миски перебиты! И не просто вдребезги, а одна в одну перебитые составлены, как с вечера стояли. Или вот откроют сундук с платьем, а там все погнило и плесенью трачено.

Шан мысленно усмехнулся. Матушка Пон, значит. Ну-ну…

– В кадушке с квашеной редькой мышь дохлая невесть откуда взялась. И не в ней одной, а во всех припасах. А невестка то животом мается, то жар у нее, то голова болит.

– И что это, как не порча? – торжествующе возгласила толстушка.

– Так ведь молодой Пон и сам подумал, что сглазили жену. Испортили. Откуда вдруг такая болезнь неведомая? Он ее и к врачу водил, и в храм – а ему в один голос: нет там никакой неведомой болезни, и порчи тоже нет. Никто ее не сглазил. А что тогда остается? Если не порча, то бес в доме завелся. Или оборотень. А почему нет? Они ведь бесстыжие. И не просто пакость устроить, нет. Им ведь слаще нет, как до молодки какой добраться, они до разврата ой как охочи. Им бы не только напакостить, а еще и наблудить…

– Чепуха какая, – с отвращением промолвила сухопарая. – Разврат, скажешь тоже. Молодая Пон жена честная. И ни с кем она не блудила. Пон в ней никогда не сомневался. А чтобы толков не было, к гадальщику сходил.

– К Читающему или к Видящему? – Вот теперь Шан заинтересовался уже всерьез.

– К Видящему. И прямо так его обо всем и спросил. А тот прямо так ему и отвечает – мол, не крушись на пустом месте, жена твоя честная, всем бы такую, и бесов или там оборотней в твоем доме нет. Иди себе поздорову и ни о чем не тревожься. Скоро вся эта бесовщина сама собой прекратится. И правда, дня четыре прошло, и все наладилось. И вот вам мое слово: уж не знаю, что там было такое, но никакие это не бесы, а молодая Пон – женщина честная.

– Я тоже так думаю, – улыбнулся Шан.

У него были на то основания. О бесовщине в семействе Пон он знал получше прочих. Вдовушка-свекровушка, сударыня не только не первой, но даже и не второй молодости, закрутила шашни с соседским лоботрясом, маменькиным сынком тридцати примерно лет от роду. За все эти годы парень ни разу не работал, однако сладко ел и мягко спал, ухитряясь находить себе сторонние источники дохода. С той же вдовы Пон он столько денег надоил, что и вчуже вспоминать тошно. Время от времени он стращал ее своим уходом, и вдова была готова одарить его чем угодно, лишь бы удержать при себе. Деньги, оставленные мужем лично ей, быстро пришли к концу, и злополучная свекровь не чаяла, как и извернуться, чтобы и руку в семейные деньги запустить, и чтобы вышло вроде как и незаметно. Сын – что, сын – простота, и к тому же работает рассыльным при лесной управе, день-деньской на службе. А вот невестка… она, змеища, все время дома, при детях, при хозяйстве. От ее пригляду недохватку в кошельке так просто не скроешь. Да и вообще – женщина женщину всегда разгадает.

Поймет невестка, что у свекрови дружок сердечный завелся, беспременно поймет… сраму-то, сраму не оберешься! А если не просто поймет, а отбить решит? Она ведь моложе, красивее…