Час ночи

– Вороны! – выдохнул полковник. – Чего им надо, проклятым, прям оккупировали часть! Я уж думал, что-то большое зашло на территорию, сдохло и где-то лежит, вот они и слетелись, но нет, ничего такого! Огромная, просто гигантская стая крутится над частью, крутится, крутится, и орут как ненормальные. Шум такой, что на плацу команд не слышно. Что с ними делать, как прогнать – не знаем. А вчера так вообще обнаглели: стали опускаться вниз, садиться на деревья, на крыши, а одна воронища прям на карниз моего окна в кабинете уселась и смотрит. Через стекло уставилась и глядит, и вот натурально наглый взгляд, прямо человеческий. Я присмотрелся, а у вороны этой на шее что-то блестит, вроде цепочки, что ли, с кулончиком. Только хотел ближе подойти, рассмотреть, как она закаркала и улетела. И закаркала, знаете, вот точь-в-точь будто захохотала издевательски. Я вам прямо скажу, человек я не суеверный, старой закалки, но тут хоть священника приводи да часть освящай, другого выхода не вижу.

Он замолчал. Валентин посмотрел на Феликса. Директор произнес:

– Да, любопытно. Так сложно что-то сказать, надо на месте смотреть. Завтра прямо с утра к вам в часть может подъехать Валентин еще с одним нашим экспертом.

– Очень хорошо. – С заметным облегчением Павел Алексеевич кивнул и поднялся со стула. – Буду ждать, вдруг и вправду что-то прояснится.

Полковника с женой проводили к выходу, распрощались, и когда за ними закрылась дверь, Сабуркин несколько озадаченно поинтересовался у Феликса:

– С каким таким экспертом я завтра в часть поеду?

– С Герой.

Услышав это, Герман подошел ближе.

– Мне ехать в часть с Валей? В военную часть? И что я там буду делать?

– Я вам все подробно расскажу, не переживайте.

Глава 40

Ближе к обеду Феликс засобирался по каким-то своим делам, наказав сразу звонить, если явится Мухин с новостями или кто-нибудь еще.

Отъехав от особняка агентства «ЭФ», Феликс позвонил в «Gnosis»и предупредил, что скоро будет.

– Отлично, ждем вас, – ответил Петр.

Солнце било в стекла автомобиля с такой энергией и силой, что по дороге у Феликса не раз возникало желание включить полное затемнение, превратив машину в светонепроницаемый бункер – не помогали ни черные очки, ни опущенный козырек, глаза резало, и ощутимо обжигало кожу.

Добравшись до места, он оставил машину на стоянке и едва ли не бегом поспешил к зданию компании. Рывком распахнув дверь, мужчина шагнул в спасительную тень. Вестибюль был погружен в прохладный серый полумрак, лишь с высоты лестничного пролета лился рассеянный белесый свет.

– Поднимайтесь, Феликс Эдуардович! – донесся сверху голос Павла.

Помещение, в котором обычно проходили встречи, имело свойство полностью меняться, даже окна в нем то исчезали, то появлялись вновь. На этот раз комната походила на уютный номер дорогого отеля, лишь стоявшее в центре кресло, напоминающее стоматологическое, нарушало гармонию интерьера.

Поприветствовав Петра и Павла, Феликс сходу направился к этому креслу, спросив: надо ли снимать пиджак?

– Достаточно расстегнуть, просто для вашего удобства.

Павел подошел к креслу вслед за Феликсом, а Петр взял с круглого полированного столика странной формы бокал, похожий на широкую пробирку, поставленную на высокую стеклянную ножку. Почти доверху бокал наполняла серебристая жидкость – вылитая ртуть.

Расстегнув пиджак, Феликс сел в кресло, и тут же выскочили фиксаторы ног и груди, руки пока что остались свободны. Петр поднес ему бокал, мужчина взял, посмотрел содержимое на просвет, но жидкость была непрозрачной.

– Каких сюрпризов стоит ожидать?

– Понадеемся, что никаких, – ответил Павел, стоявший позади кресла. – Сделайте сначала маленький глоток: если не случится мгновенного отторжения, остальное – залпом.

Феликс поднес бокал к губам. Жидкость ничем не пахла. Вкуса у нее тоже не оказалось, лишь температура – слегка прохладная. Первого глотка он даже не почувствовал, словно это была не жидкость, а воздух. Выждав минуту, Петр коротко кивнул, и Феликс залпом опрокинул весь бокал. Павел тут же бокал выхватил, и на обеих руках мужчины защелкнулись фиксаторы, полностью обездвиживая его.

Поначалу ровным счетом ничего не произошло. Петр с Павлом стояли по бокам и пристально смотрели на Феликса. Только сейчас он заметил у них в руках неизвестно откуда взявшиеся тонкие шприцы с короткими иглами.

– Это что? – Феликс взглядом указал на шприцы.

– Антидот, – ответил Петр, а Павел добавил:

– На всякий случай.

Феликс собирался еще что-то спросить, как вдруг почувствовал нарастающую тяжесть в районе солнечного сплетения, зрачки его стали расширяться, и Петр с Павлом оба сгруппировались, словно приготовились прыгнуть на него. Тяжесть сконцентрировалась в тугой комок и взорвалась такой яркой болью, что Феликс на мгновение ослеп от этой вспышки.

Только перед глазами возникла мутная картинка с размазанными пятнами склонившихся над ним лиц, как вспышка повторилась вновь. И опять, и опять…