Час отплытия

— Послушайте, нья Венансия. Что бы там ни было, но я все же рассчитываю на вас, ваше имя будет стоять в списке свидетелей защиты. Я зайду к вам еще, и мы подробно все обсудим. Ну а если хотите ехать, то езжайте. Прошу вас, не покидайте родину только под влиянием минутного разочарования, поразмыслите еще раз. Ваша жизнь всегда была примером доброты и высокой сознательности, душевной щедрости и гостеприимства, свойственных креолам. Подумайте хорошенько, прошу вас. Мы добьемся оправдания доктора Франсы Жила, потому что народ с нами. Впереди нас ждет еще немало других радостных событий. Завтрашний день всегда несет с собой надежду. После стольких страданий мы вновь обретем ее, не правда ли?

Сама того не желая, Венансия вдруг заговорила по-креольски. Возможно, чтоб сделать приятное Жасинто Морено, она сказала:

— Конечно, мне надо еще подумать.

И то, что она произнесла эти слова на своем родном языке, вызвало у нее такое ощущение, будто гостеприимство и приветливость, свойственные креолам, стали настолько неотъемлемой чертой ее характера, что она не могла больше оставаться равнодушной ко всему, большому или малому, в жизни Зеленого Мыса, ко всему, что ее окружало, что собиралась она покинуть. И лицо ее вдруг преобразилось, будто кто-то чудом вдохнул в нее новую жизнь.

Жасинто Морено угадал, что с ней происходит, и лукаво улыбнулся на прощанье. Как знать, возможно, нье Венансии и удастся преодолеть угнетавшую ее депрессию.

53

Проводив до двери поэта Жасинто Морено, Венансия вернулась в гостиную и долго сидела в задумчивости, медленно покачиваясь в кресле-качалке.

В гавани загудел пароход. Свежий ласковый ветерок легко шуршал по черепичной кровле. Сквозь жалюзи окна Венансии были видны далекие огни Королевского форта на вершине холма. Биа вполголоса напевала старинную морну.

Она все покачивалась в кресле, и услужливая память рисовала перед ней картины детства. Вот ей девять лет, не больше. Канун Нового года, вечереет. Детвора стайками бегает по улицам городка, стучится в двери, ребятишки просят угощения и поют здравицу в честь Нового года.

— Доброго вам праздника! Счастливого года! Вот наступит Новый год, пусть он будет лучше старого! Доброго вам праздника!

Вот дети пробежали мимо ее дома, и Венансия не выдержала. Выскочив из дома, она весь вечер пропадала где-то с ними. Мать задала ей потом хорошую трепку за то, что Венансия якшается со всяким сбродом. А она даже не чувствовала боли, таким счастливым показался ей тот день, и запомнился он на всю жизнь. Бегать, громко петь, быть свободной — как же это хорошо!

Покачиваясь в кресле, Венансия вспоминала события минувших дней.

На кухне Биа беззаботно напевала старинную морну. Вероятно, кашупа уже готова. А где же Жоана, ее что-то не слышно.

— Биа! Жоана! — позвала их нья Венансия.

В дверях гостиной появились обе служанки. Встав с кресла и поглядевшись в зеркало, Венансия объявила им, что отъезд в Лиссабон откладывается.

ОРДЕР НА АРЕСТ

Повесть

Vos de prisao

Lisboa, 1971

Перевод E. Ряузовой

Редактор M. Финогенова