Час пони

Внизу уже привычно проплыл знакомый изгиб реки, я глянул на приборы — нет ли кого рядом, и зашёл на серый квадрат общей посадочной площадки. Площадка, дорога от неё, пара сотен метров дальше по дороге — дом Грая. Моя берлога дальше по дороге за ним.

Плавный разворот, просадка вниз — я целился в край площадки, поближе к дорожке. Оставить место — правило хорошего тона, мало ли кто может прилететь потом, пока катер ждёт возврата. Финальный взрык движков в посадочном режиме, и негромкий вскрик пегасёнки — мелкая успела слегка задремать, пригревшись возле Грая, надо же.

Катер чуть качнулся, проседая на опорах. Вот мы и дома. За прошедшие годы Проект разросся, и разбросал на пару часов лёта вокруг себя посёлки для тех, кто как-либо с ним связан. И вообще на Тайге изрядно прибавилось народа — и наших, и найдён. Теперь даже та станция, куда я пытался выйти в отставку в первый раз, оказалась уже не то чтобы посреди совсем освоенного пространства, но и не в такой полной глухомани, что всего несколько лет назад. Растём, опять же.

Двигатели стихли и распахнулся люк, чуть-чуть придавив уши разностью давления. Теперь осталось только запустить программу возврата, а после подхватить с кресла свой походный кофр и направиться за Граем, и семенящей вслед ему пегасёнкой.

Домой.

Навстречу солнечному зною жаркого летнего дня, навстречу ветру, который время от времени налетает с реки, принося прохладу, запахам травы и раскалённого бетона площадки...

Навстречу лазурной молнии, которая с радостным воплем несётся к нам от ближайшего к площадке дома...

...хотя, честно сказать, для настоящей молнии ей скорости слегка не хватает, да и вопль звучит как-то не так...

— Папа! — мальчишка спрыгнул со спины Дэш прямо на руки Граю, пегаска пронеслась мимо Беловых, сделала невысокую свечку вверх, затормозила, резко распахнув на мгновение крылья. И сложила их, падая спиной вперёд. Ни секунды не колеблясь, не раздумывая, и в полной уверенности что её поймают.

Поймал, конечно, знаю я эту её манеру. Экстремалы эдакие кругом... одни на ручки валятся со всей дури, другая всё время врасплох застать пытается... пыталась то есть. В последний раз, когда виделись перед отлётом, Инга была какой-то чересчур спокойной и задумчивой. Не случилось ли чего, надо будет спросить...

Меня тем временем старательно пытались придавить — нет, конечно, со стороны это выглядит очень трогательно, когда крылатая понька виснет на шее, вцепившись сразу и ногами и крыльями, но форму-то она не теряет и кто-то похлипче сейчас бы уже хрипел полузадушенно. Наконец, она убрала крылья и чуть отстранилась, только для того, чтоб оглянуться и гаркнуть через плечо:

— Данил! Это был последний раз! Вырос, обалдуй, буксиром скоро не утащишь!

Ну да, какой нормальный ребёнок упустит возможность покататься на лошадке. Тем более крылатой. Но парень и в самом деле растёт на глазах, и уже тяжеловат для пегаски, чувствуется по тому как она дышит.

Со стороны, куда гаркнула, донёсся неразборчивый вяк мелкого и куда более отчётливые и громкие женские голоса. Дэш, конечно, обогнала его дам, но ненадолго — лёгкая и тонкая Нира примчалась первой, да и Лада отстала от неё ненамного, даром что несколько приосанилась после рождения сына. Так что стажёра сейчас вовсю радостно тискали, в шесть рук и две ноги — мальчишка сменил скакуна и теперь сидел у Грая на шее.

— А это у нас кто? — Дэш, наблюдательная, как полагается опытному космачу, заметила последнюю участницу этой сцены.

21

Пегасёнка спряталась за парой наших брошенных кофров, так, что наружу торчала только голова. Да и та лишь начиная от распахнутых глаз. Ушки были прижаты назад, и даже растрёпанная цветастая грива стала как-то опасливо прижата к шее.

— А это. — Грай аккуратно выпутался из объятий, шагнул к багажу и поставил сына рядом с пегасёнкой. — Твоя сестра, Данил. Тоже Дэш. Знакомься.

Ну, то, что у мальчишки глаза стали по пятаку, это можно понять. Впрочем, это не помешало ему шагнуть вперёд, присесть перед жеребёнкой и вежливо поздоровавшись протянуть руку. Пегаска глянула по сторонам, потом почему-то на Дэш-старшую, и легонько стукнула по протянутой руке копытцем.

А вот реакция Лады с Нирой меня удивила. Пусть они и не менялись в лице, но эмоциональный отклик на эту сцену был очень странным. Необычным для ситуации. Впрочем... Я оглядел семейство и поднял бровь.

— Стажёр, так ты что — их так и не предупредил? Ну ты даёшь... слов нет. Дамы, я всё понимаю, но будьте любезны вернуть мне стажёра, каким забираете. Смотрите, руки-ноги сам пересчитаю, ему ещё пахать и пахать!

Хохот, улыбки, и настороженно бегающая взглядом пегасёнка вслед за нами, начинает несмело улыбаться. Разговора-то она, разумеется, не поняла — детям, что у хомо, что у синтетов, язык просто так не наложишь, такая работа с юным, неустоявшимся мозгом чревата. Но общий тон улавливала отлично, и уже не боялась, когда Нира переступила кофры, присела рядом с детьми и прижала мелкую к себе.