Час пони

— А Скут молодец, сумела удивить. Она и её названый папаша, Джерри, ведь так и остались здесь, на Тайге. — спина дрогнула ещё раз, словно пегаска пыталась сжаться. — Перестань. Всё закончилось и забыто, кровь ушла в землю, и на её месте растут виноградные лозы. — она обернулась удивлённо, глядя на заговорившего высоким стилем меня. — Так, вспомнилась вдруг цитата из какой-то древней книжки. В общем, у адаптаторов они теперь. И очень даже успешно, надо заметить. — я хмыкнул. — Как я слышал, мелкая попросилась в команду ещё тогда, когда их самих учили. Попробовали, она поймала волну, совсем как ты, потом была практика... практика получилась забавная. Был такой Стивен Агилар, парень, который занимался примерно тем же, что и мы, только на Земле. На вводной еще про него говорили, если вспомнишь. После того выхода мы с ним связались, и чуть погодя парень нам сразу аж целый бордель подогнал оптом. Я не шучу. Настоящий пони-бордель, для любителей экзотики. "Чистый мальчик", как ты изволишь выражаться, им в свое время контакт оставил, и на фоне общего бардака персонал заведения пустился в бега. Стивен, конечно, талант... но такое резкое пополнение социума, да ещё и такое специфическое, он всё же не потянул. Конфликты, нервотрёпка... выгонять совестно, так что он спихнул проблему на нас. Ну, бывало и сложнее — забрали, осмотрели, разместили, и приставили к ним этих вот стажёров. И вот они уже этот цветник вписали к нам, просто на удивление, легко и чисто. Говорят, забавно было наблюдать, как эта мелюзга водит за собой хвостиком здоровых кобыл, а те каждое её слово ловят, как откровение. Талантливая двойка получилась.

— Я... рада за неё. — пегаска уткнулась носом в сложенные на подоконник ноги.

— Но?...

— Я... — голос был едва слышен. А следующее слово было неслышно вовсе. Впрочем, догадаться было несложно.

"Боюсь."

О Великие Древние.... И это самый отмороженный в разведфлоте пилот, и она же — самый аккуратный штурман. Та самая Стальная Кобыла, которую уверенно прочат в капитаны ещё через пару рейдов — это же не просто так под её началом стажёров гоняют, так вот и учат перспективных капитанствовать, да костяк команды для них собирают. А она, скажем прямо — давным-давно переросла просто пилота-разведчика, да и штурманское место ей уже откровенно тесное. Ну а что внешность необычная — так капитан это не про внешность, это про опыт и про умение работать с командой.

— Хм?...

— ... — пегаска явно пыталась изобразить из себя модель "флаттершай". Цвет подкачал, да, зато умение говорить беззвучно удалось на все сто.

— Можно погромче, радость моя? Старость не радость, слух не тот, лапы болят, хвост отваливается....

Пегаска отмерла, наконец, и с фырканьем перекатилась на бок. Да и голосок вновь прорезался, привычно-уверенный и капельку наглый.

— Скажешь тоже, старый... — она медленно потянулась, демонстрируя, что в корабельном спортзале занимается не просто положенное медиками время, но и ещё изрядно сверху. Я протянул руку, погладил кончиками пальцев шею, грудь, пегаска мурлыкнула выгибаясь и подставляясь под ласку... и недовольно глянула, когда вместо ожидающегося продолжения её просто потрепали по гриве. Недовольно, но без удивления, словно знала, что я скажу.

— Просто слетай и поговори. Не бойся. Адаптаторов учат сурово и, можешь поверить, девочка сейчас знает и понимает, что тогда творилось у тебя в голове, как бы не лучше тебя самой. Хе... хотя это мне почти все подряд "мальчики" да "девочки", а ей... да, целых девять лет уже прошло, совсем взрослая уже. Да и тебе, право слово, будет к лучшему закрыть эту страницу.

— Обломщик. — вздохнула Дэш, поднимаясь и спрыгивая на пол. — Уговорил. Схожу. Пусть она душу отведет, морду набьет. И пусть тебя потом совесть мучает.

* * *

В чём-то психологи были правы, смотровая галерея на корабле штука полезная. Это крайне медитативное и умиротворяющее занятие — сидеть и смотреть на плывущую внизу планету. Орбита близка к полярной, так что под нами только что проплывали бледные сполохи и полотнища северного сияния, потом пошла темнота, нарушаемая лишь тусклыми огоньками очень редких освещённых поселений, а сейчас внизу клубится широкий грозовой фронт и тёмная масса облаков подсвечивается вспышками молний. Солнце всплывает над горизонтом, корабль приближается к линии закатного терминатора, и за фронтом, где небо ещё не затянуло тучами, виден узнаваемый каблук итальянского сапога, треугольник Сицилии дальше, а ещё дальше — пыльно-жёлтая полоса Африки, почти сливающаяся с атмосферной дымкой.

Да это опять Земля. Всё та же старая Земля, как и все последние семь лет моих выходов, с тех пор как закончил координаторствовать на Тайге и ушел в полевую работу.