Час пони

— Та-ак, мальчики и девочки, можете пока полюбоваться станцией и Марой со стороны, у нас ещё сколько-то минут до схода с орбиты. — Включаю экраны в салоне, и сейчас там вокруг пассажиров словно растворяются в воздухе стены с потолком, и они оказываются сидящими посреди космоса. На неподготовленных это действует убойно — коротко ойкает кошка, наверняка опять вцепляясь в Грая, охают викторовские спутницы, опять же наверняка хватаясь за своего парня, восхищённо ругается... пытается выругаться рыжая — отчётливо слышится щелчок, и она пищит "ай!" запнувшись на полуслове. Вот ведь загадка — я ни словом про это не обмолвился, однако же Джерри явно как-то перенял мою манеру воспитания. На котят это когда-то действовало отлично — сначала строгий голос, потом щелчок по кончику уха, не опасно, но обидно. На жеребят, как выяснилось — тоже отлично действует.

Зрелище, конечно, внушающее — плоские плиты борта медленно уходят вбок, и станция превращается из относительно тонкой стены, какой она выглядит с ребра, в сверкающий на солнце четырехсотметровый диск, растопыривший в стороны лучики причалов. Кораблей снова пристыковано только два. Третий, еже-трёхдневный грузопассажирский лайнер пришёл ночью, и ушёл два часа назад, оставив нескольких пассажиров на станции, забрав с собой Ника с тремя его подопечными, и пятёрку моих. Сейчас полукилометровый ферменный скелет, сбросивший на станцию последние навесные контейнеры с грузом, всё ещё здесь, в системе, но уже не виден невооружённым глазом — так, звёздочка тускло мерцающая синевой казимир-приводов, разгоняющаяся вверх от эклиптики и в сторону от солнца. Ещё через пару часов они выйдут из зоны значимых грав-возмущений от планеты и её спутника, и прыгнут к Полуднице, потом подход к тамошней станции, стоянка, и вновь старт и прыжки — дальше и дальше, прошивая растянутым зигзагом разведанного, откартографированного и нахоженного маршрута пространство вдоль всех девяти систем Терранского Пояса, от Тайги до Мавки, и обратно.

Так, время.

Объявляю по трансляции "Внимание, начинаем заход на посадку, с кресел не вставать", и начинаю торможение. Этого не видно с пилотского места, но панели кормовых маршевых двигателей сейчас вспыхивают коротким, словно ножом срезанным, сиянием казимир-тяги, по коже проходится невидимая метёлка антигравов, и катер, лишившись изрядной доли орбитальной скорости, начинает обгонять станцию, падая к планете. Пункт назначения — Центр реабилитации и адаптации, расчётная траектория на экране выгибается, упираясь в поверхность, ползёт, подрагивая и останавливается с небольшим перелётом за отметкой на карте.

Пока катер падает навстречу бело-сине-зелёной планете, можно слегка отвлечься на пассажиров. Обычно мы после выхода на пару недель сворачиваемся в клубок в эмпатическом плане, и наслаждаемся пустотой и тишиной, но в этот раз мне такая роскошь недоступна. Так что прикрываю глаза, и погружаюсь в ту дымку эмоций, что заполняет сейчас катер.

Восторг, лёгкая растерянность, по чуть-чуть опасения и любопытства — это, конечно, компания Виктора. Чуть отстранённо — сам Виктор, чей фон сейчас напоминает наш, инструкторский. Такое же ощущение заботы и стремления уследить за всеми. Парень прочно вошёл в роль главы их маленького клана, и остальные приняли его в этой роли. Молодец мальчишка... хотя какой уже он мальчишка сейчас, в самом-то деле, после таких скачек.

Пара хорошо знакомых эмоциональных образов, и огонёк в их тени. Сочувствие, забота, симпатия... даже отчётливое желание, надо же, как быстро. Грай с Ладой и Нирой. Вот уж кому услуги адаптаторов из Центра особо не понадобятся, и кто надолго там не задержится. Девушки спелись мгновенно, Лада с успехом выступала в роли адаптатора, и хвостатая осваивалась буквально на глазах. Настолько, что она даже отпускала руку Грая. Иногда. И вцеплялась при этом в Ладу, но это уже мелкие детали. Из всех найдёнышей этого выхода, именно она прошла через срыв скриптов легче всего. Да, то, что притащила группа Ника, выглядело жутко, но это была всего лишь телесная боль и телесные раны, они лечатся быстро. Это с головами сложнее.

Предпоследней идёт Виса. От неё тянет хмурым холодом, девочка нехарактерно серьёзна и расстроена. Причина понятна — из всей группы именно её психологи выделяли как самую яро фанатеющую по старой Земле. Что необычно, при том, что родом она с Тайги, обычно к такому склонны жители более освоенных мест. У таких столкновение с реалиями всегда проходит очень болезненно. Ещё бы, коваными сапогами, да по хрустальным замкам. Это жестоко и цинично, но только так и следует лечить от опасных иллюзий. Мы не собираемся повторять ошибок предков и забывать прошлое. Пусть злится сколько угодно, главное, чтобы запомнила увиденное. Для того и стараемся.