Час пони

Прекрасная двойка, прекрасная пара и прекрасная работа. Вот так, сходу стать для совершенных незнакомцев тем, кого коротко, ёмко и совершенно неформализуемо называют "своими" — надо уметь. Они умеют, и найдёны тянутся к ним, как то и должно быть.

Ну а я — я для них блёкну. Ухожу в тень — так себе метафора, нет тут никакой тени, под утренним солнцем, да посредь бетонной площадки-то. Просто их взгляды и внимание начинают скользить мимо меня. Они будут помнить радушного дядюшку Шада, который опекал и просвещал их на корабле во время карантина, но это будет просто воспоминание. Не что-то большее. Тоже, как то и должно быть.

Пожалуй, даже и к лучшему, что пегаска осталась в катере — отводить глаза им, и держать контакт с ней в одно и то же время было бы сложно.

Обаяние встречающих подействовало даже на наших — когда все они устроились на платформе, и та двинулась в сторону жилого сектора, один лишь Грай обернулся и помахал рукой на прощание, да и то как-то неуверенно. Вот и отлично.

Грамотно и вовремя уйти в нашем деле точно так же важно, как и произвести первое впечатление.

10

* * *

Я сидел на порожке у люка, прислонившись затылком к комингсу, и расслаблено созерцал сад. Красиво. Тайга вообще красивое место. Красивое и очень специфичное. Так сложилось, что тонкий ручеёк разнообразных синтетов, которых тянут сюда с Земли, по большей части тут и остаётся, потихоньку превращаясь в озеро. Синдром утёнка в чистейшем виде — оказавшись здесь после боли и шока второго рождения, они воспринимают Тайгу как свой настоящий дом и родину, и не спешат её покидать. И даже те, кто хочет двинуться дальше, решаются на это лишь лет через пять в среднем, как показывает статистика. Так и живём, получая на выходе удивительное смешение культур фронтира и города, хомо и синтетов. Наш фронтир в этом, впрочем, преобладает — найдёныши не питают любви к бывшей родине. Очень, надо заметить, сильно не питают. Разумеется. Те, у кого всё было хотя бы относительно хорошо, в Проект не попадают.

Вообще-то на заре существования он назывался "Проект Мазай". Кто-то, не помню уже кто, блеснул иронией и знанием старинных книжек. Потом ирония как-то подзатёрлась и остался просто "Проект". То, что началось с первого нашего посещения старой Земли, и пары понек, которых парни из отряда разведки подобрали на улице Гигаполиса. Модели Трикси и Флаттершай. Дэка сел и был спрятан на свалке, разведка после выхода возвращалась к нему и случайно наткнулась на эту парочку. Единорожка, прямо на тротуаре, уверенно загибалась от запущенного воспаления лёгких. Пегаска, сидевшая возле подружки, решила что они — это то ли полиция, то ли еще кто подобного рода, но не пыталась сбежать.

Нет, мы, конечно, уже знали к тому времени про синтет-индустрию, пусть и не в подробностях. Анализ информационных потоков в сети штука великая. Но одно дело знать это по рекламе и статьям в прессе, а другое самому видеть и слышать, как такая "игрушка" умоляет тебя не помочь даже — забрать её, но не трогать подругу. Дать ей умереть спокойно. "Да чёрта с два вам помирать", сказала разведка, глянула по сторонам, на редких прохожих, которым было наплевать, вкатила Трикси гиберпротектор, срывающейся в истерику Флатти — снотворное, сунула бессознательных синтеток в баулы и уволокла обеих с собой.

В себя они пришли уже на корабле, и у Тайги. В медкапсулах, разумеется. Гиберпротектор, укол последнего шанса, штука полезная, но и люто премерзкая при этом. Он даёт хорошую отсрочку даже стоящему на пороге смерти, но в тяжёлых случаях выводить из него надо квалифицированно и в капсуле, иначе проросшая в теле колония нанитов, стараясь поддержать мозг, дожрёт оставшиеся ресурсы, и с гарантией убьёт даже здорового. Так что первым, кого они увидели, был Буран, чья аватара на человека походит лишь отдалённо, потом к делу подключились разведчики — как полагается разведке, на ходу принимая решения они утащили растерянных и перепуганных найден в кают-компанию, отпоили, угостили, заобнимали... Заодно, кстати, на голой интуиции заложили основы цикла приёма и адаптации синтетов, но это стало понятно лишь чуть позже. Добрый порыв и гостеприимство разведки оказались крайне плодотворны — обаянные и оттаявшие синтетки стали поистине бесценным источником информации о изнанке жизни Гигаполиса.

Разумеется, в конце концов, как источник информации они иссякли. Разумеется, их никто не собирался после этого просто взять и выгнать на улицу — и разведка, и команда аналитиков, работавшая с ними, привязалась к очаровательным поняшкам. Их взяли под крыло, опекали, учили... и зачислили в штат аналитиков официально, потому что вся команда дружно заявила что "с ними лучше думается".