Час пони

Дэш не слишком тянуло на танцы, она лениво отнекивалась, спорила, и наконец отмахнулась:

— Да ну! Зачем меня-то, ну позови сюда в конце концов Пинки, чтоб вечеринку оживить, найдётся же, наверно...

— Пинки... — старшая резко помрачнела. — Вот уж кого у нас — по своим копытам пересчитать. И характер у тех, что есть — не для вечеринок, знаешь ли.

Дэш прижала уши, понимая что сказала что-то не то.

— Почему?

— Потому, что если взять тебя или меня, или кого ещё из нашего семейства — то мы можем радоваться, можем грустить, можем... всякое, в общем, можем. Хотя нам и сделали мозги с заданными склонностями. А вот у модели "Пинки Пай" — у той не склонности, там всю психику перепахали напрочь — для веселья в режиме двадцать четыре на семь. Суки. — старшая тоскливо заглянула в кружку и сделала глоток. — Постоянное веселье, это так утомительно... и если от них избавляются, то на улице они обычно долго не живут. И убить их легче, чем довести до срыва... — старшая говорила глядя на костёр и огонь плясал в прищуренных рубиновых глазах. — Земляне... Ненавижу, блядь, землян. — Она вздохнула и помотала головой. — Извини, сестрёнка. Это так, по работе. Забудь. Сегодня Самайн, и пусть заботы этого года горят в костре... А в остальном — как тебе вообще, кстати? Только честно.

— Как по мне, так пресновато чуток.

— Ну так покажи как надо, что ли? Зажги так, чтоб все поняли какие все мы крутые.

— Ну вот, опять. А сама что?

— А я своё уже отчудила. Привыкли, примелькалась. Не будет того эффекта. — ухмыльнулась Инга.

— Не. — Дэш с сомнением покачала головой. — Что-то не тянет на трезвую.

— Что, только в этом дело? — рубиновые глаза напротив были хитро прищурены, и в них, словно в зеркале, играли знакомые шкодливые огоньки. — Неужто самой безбашенной пегаске обязательно чего-то хлебнуть для храбрости, чтоб пойти и поразвлекаться?

— Храбрости. — фыркнула Дэш. — Храбрости хоть залейся. Только с этой водички не нажраться толком, да и как-то неинтересно стало...

— А всё же, если предложу чуть-чуть? Такого, чего точно не пробовала?

— Ну попробуй, удиви.

— Хотя... — старшая задумчиво прищурилась. — А, ладно. — она нырнула под стол, и вынырнув, плюхнула на сиденье свои перемётные сумки. — Так... где ж оно, точно помню что захватила... Ага! — На стол, не глядя, была выставлена небольшая бутылка с зеленоватым содержимым.

Дэш подтянула её к себе, привычным движением ловко свернула крышку, принюхалась — в нос кольнуло знакомым спиртовым запахом, и не раздумывая сделала пару глотков. Просто на пробу. Пойло оказалось не очень крепким, с довольно густым но удивительно приятным вкусом. Что-то вроде дыма и летней, нагретой солнцем хвои, которые умудрились смешать пополам и налить в бутылку.

А потом эту бутылку у неё отобрали.

— Ой, балдааа... — протянула Инга, глядя на неё, чуть наклонив голову. — ...и я, балда, туда же... — Она сунула обратно в сумку маленький стаканчик, посмотрела сквозь стекляшку на просвет — там оставалось чуть больше половины, и завернула её пробкой. Потом подтолкнула к Дэш тарелку с какой-то выпечкой. — На, зажуй хорошенько, а потом топай веселиться, поговорим завтра.

— Да что мне с этого компотика. — отмахнулась Дэш. — Я и не такое пила!

— Именно что не такое. Ты жуй, жуй... — Инга неторопливо постукивала бутылкой по столу, словно метрономом отмеряя время. — Пригодится, как накроет.

— Ха! — Дэш бодрилась и пыталась не подавать вида, но уже чувствовала, что что-то пошло не так. Тёплая сладость разливалась в груди, отдавалась привкусом дыма во рту и всё настойчивей била в голову. Не хмельной дурью, как от дешёвого алкоголя — чем-то очень... ярким. Она помотала головой, но от этого стало только хуже. Или лучше — по всему телу пробежалась горячая волна, крылья распахнулись, а сама собой вылезшая улыбка попыталась сойтись на затылке.

— О, пошла на взлёт! — перед глазами расплылась в такой же широкой улыбке физиономия Инги. — Ты не волнуйся, я за тобой присмотрю. И не бойся. Всё хорошо.

Ей и вправду было хорошо. Краски, запахи, звуки всё было каким-то особенно ярким и красочным, хотелось петь и веселиться, пока держат ноги. Последней сознательной мыслью было что так, наверное, чувствует себя Пинки. Настоящая Пинки.

Потом... потом всё как-то смазалось.

* * *

Пробуждение было... странным.

То, что было вчера, после выпитой бутылки, расплывалось в памяти. Это было знакомо и в общем привычно. Незнакомыми были ощущения — в голове было свежо и ясно, она не чувствовала ни тошноты, ни похмельной слабости, знакомых по прошлым загулам до потери сознания. Дэш, всё ещё с закрытыми глазами, опасливо покачала головой, потом покрутила от души, до мотнувшихся ушей и хруста, но всё осталось по-прежнему замечательно.

Она открыла глаза.

Небольшая гостевая комната, кровать, стул с лежащими на нём её сумками. Обшитые деревом под сруб стены. Окно, за которым вовсю светит солнце. Лёгкие запахи, слабые следы того, что кто-то здесь живёт — вроде царапин на полу или небрежно задёрнутых занавесок, всё говорило о том, что здесь чей-то дом.