Чаша без терпения

Её запихнули в машину. Евгения и Андрей стояли здесь же.

– Вы хозяйка дачи? – спросили девушку.

– Да, я Евгения Петровна Тропинина.

– Кто с вами? – полицейский перевёл взгляд на парня.

– Это мой жених, Андрей Павлович Кротов.

– Вам обоим придётся проехать с нами.

– Да, конечно, – кивнула Евгения. – Можно только я гараж закрою.

– Горе-взломщица открыла его?

– Как видите.

– Девушка, я не кот, чтобы в темноте видеть, – усмехнулся полицейский и велел подчинённому: – Пройди с девушкой и посмотри, что там.

– Кочубеев – это следователь? – спросил кто-то.

– Он самый. Позвони ему, – усмехнулся майор, – пусть Кочубеев сам разбирается со своими агентами-неудачниками.

– Может, она наврала? – засомневался спросивший.

– Может, и наврала, – пожал плечами майор, – но ты позвони.

– Как она сказала, её зовут?

– Андриана Карлсоновна Шведова-Коваль.

Вернулись Евгения Тропинина и полицейский.

– Она там наследила, – усмехнулся, обращаясь к майору полицейский, – вот гвоздь нашёл, и она зачем-то скребла краску на машине.

– Ладно, разберёмся, – лениво произнёс майор.

– Мы за вами поедем на своей машине, – проговорил Андрей.

– Хорошо, езжайте.

В машине отдышавшаяся Андриана Карлсоновна спросила:

– Куда меня везут?

– В кутузку. А вам куда надо, мадам?

– Мадемуазель.

Кто-то насмешливо присвистнул.

Андриана собрала волю в кулак и, не обращая внимания на смешки, решительно заявила:

– Мне надо к Кочубееву.

– К Кочубееву так к Кочубееву, – ответили ей.

Андриана успокоилась, хоть и поняла, что трёпка ей предстоит отменная. Полковник Кочубеев сначала ничего не понял, когда ему позвонили и спросили, известна ли ему некая Андриана Карлсоновна Шведова-Коваль.

Наконец до него дошло, что Андриана опять куда-то вляпалась.

– Да! – рявкнул он. – Известна! Везите её сюда!

– Есть, товарищ полковник!

На улице давно стемнело. Полковник Кочубеев надеялся сегодня прийти домой пораньше, в результате же ему придётся остаться на работе ещё на какое-то неопределённое время. Поэтому, когда Андриана оказалась в его кабинете, Кочубеев посмотрел на сыщицу таким взглядом, от которого ей сразу же захотелось отыскать пятый угол.

– Доложите, – попросил он сопровождавшего Андриану полицейского.

Тот изложил факты и был отпущен восвояси.

Потерпевшие в лице Евгении Тропининой и Андрея Кротова также были опрошены и отпущены. Полковнику удалось убедить Тропинину не подавать заявление, сославшись на преклонный возраст Андрианы Карлсоновны, мол, в старости у людей бывают всякие причуды и всё в таком же роде.

Евгения, в сущности, была добрым и незлопамятным человеком, поэтому она согласилась с доводами полковника.

– Хорошо. Только, пожалуйста, пусть она больше не вламывается к нам на дачу и не следит за нами, – попросила девушка.

– Больше ни-ни, я вам обещаю, – заверил её полковник.

Если бы Андриана услышала слова полковника о её преклонном возрасте и старческих причудах, кто знает, может быть, она, раздув щёки от возмущения, потребовала бы немедленно сопроводить её в обезьянник и назло полковнику с удовольствием бы присоединилась к компании бомжей и проституток. Ведь даже Арчи Гудвину приходилось сидеть в камере. Хотя Андриана была в своём детективном агентстве Арчи Гудвин и Ниро Вульф в одном лице.

В свой кабинет полковник Кочубеев вернулся хмурым и грозным. Беспокойно поёрзав на стуле, сыщица постаралась вжаться в него. Но это у неё получилось плохо. Всё-таки стул есть стул, тем более жёсткий.

– Вы что же, Андриана Карлсоновна, опустились до кражи со взломом? – спросил полковник сыщицу, когда они остались одни.

– Я… я ничего не крала, – заикаясь, пролепетала она.

– А что же вы делали ночью на чужой даче? – строго спросил Кочубеев.

– Не ночью, а вечером, – поправила она, – я выполняла свою работу.

– Да вы что? – Кочубеев принял вид глубоко удивлённого человека. И добавил: – По-хорошему, вас бы надо на ночь в обезьянник поместить. Там вам самое место!

У Андрианы Карлсоновны всё похолодело внутри.

– Николай Егорович, я вам сейчас всё объясню, – проговорила, она, набравшись духу.

– Да уж потрудитесь, – сердито ответил полковник.

И Андриана Карлсоновна начала рассказывать.

Внимательно выслушав её, Кочубеев вздохнул – и чего вам неймётся на старости лет? – он посмотрел на неё в упор, – вроде бы взрослая и неглупая женщина, а ведёте себя как сорванец, сбежавший из дома.

– Как вы не понимаете, Николай Егорович! Ведь я доказательства собрала!

– Какие ещё доказательства? – фыркнул он.

– Вот! – Она протянула ему целлофановый пакетик.

– Что это? – поднял он брови.

– Краска с «Москвича», на котором могли сбить Таисию Лопухову.

– Да кто вам сказал, что Лопухову сбили на «Москвиче»?

– Её сестра!

– Так, выходит, вас подбила проникнуть на дачу Тропининых сестра Лопуховой?

– Я этого не говорила! – быстро ответила Андриана Карлсоновна.

– Не говорила она, – проворчал Кочубеев, – и без вашего сказания это любому дураку понятно.

– Но ведь девушку сбили на зелёном автомобиле. А у кого был мотив?

– У кого был мотив, мы без вашей самодеятельности выясним. А машина, на которой наехали на девушку, к вашему сведению, уже найдена.