Чаша без терпения

– Как найдена? – растерялась Андриана Карлсоновна.

– А так! Жигули девятой модели были угнаны накануне наезда у гражданина Попова Никифора Владимировича!

– Так, может быть, он сам и наехал! – загорелась Андриана Карлсоновна. – Ведь сейчас, Николай Егорович, как бывает: совершит человек на своём автомобиле преступление, а потом мчится в полицию, мол, я не я и хата не моя! Пишет заявление об угоне.

– В полиции не идиоты сидят! – рявкнул полковник.

– Однако всякое бывает, – пробормотала Андриана Карлсоновна, не желая отказываться от только что зародившейся у неё версии, которую полковник зарубил на корню:

– На момент наезда она уже числилась в угоне!

– Может, он её где-то припрятал до поры до времени, – робко предположила она.

– Кто?!

– Этот ваш Никифор Владимирович Попов.

– Попов не мой! И ему уже восемьдесят восемь лет, не тот, знаете ли, возраст, чтобы в казаки-разбойники играть.

– Но у него есть дети.

– Сыну шестьдесят пять лет!

– Он, случайно, живёт не в доме, который обслуживает «Поплавок»?

– Случайно, нет! – отрезал полковник.

– Жаль, – вздохнула Андриана. – А внуки у него есть?

– Есть! Но живут в Питере.

Андриана вздохнула и вдруг оживилась:

– Николай Егорович! А вы хорошо рассмотрели эту машину?

– Отлично!

– И что вы там нашли? – проговорила она заискивающим тоном.

Он испытующе посмотрел на неё, а потом, сам не зная зачем, сказал ей:

– Шерсть рыжей собаки.

– Какой породы?

– Пуделя.

– О! У хозяина машины нет пуделя?

– Нет, – покачал головой Кочубеев. – И ни у кого из его окружения тоже нет. У соседа есть здоровенная овчарка.

– А отпечатки пальцев на руле?

– Их аккуратно стёрли или вели машину в перчатках.

– Волосы нашли только собачьи? – без особой надежды на успех спросила Андриана.

– Обнаружены на спинке сиденья два длинных женских волоса. Один из них, крашеный, принадлежит снохе владельца машины. Бывшая владелица второго волоса не установлена.

– Может быть, это волос их дочери?

– Нет у них дочери!

– Подруги жены!

– Не надо заниматься гаданием в моём кабинете! Вот вернётесь домой и разложите на кухонном столе пасьянс.

Андриана точно помнила, что никогда не рассказывала полковнику, что на досуге она время от времени любила раскладывать пасьянсы. Она даже умела гадать на картах Таро и поначалу охотно гадала своим подругам и знакомым. Но после того, как рассерженная Лео вылила ей на голову помидорный рассол, Андриана гадать перестала. Кому же приятно слышать в свой адрес обвинения в шарлатанстве. А она виновата, что ли? Она просто добросовестно пересказывала значение выпавших в раскладе карт. Сплетать общую картину из разрозненных ниточек интуиции и фантазии Андриана так и не научилась.

– А грунт какой-нибудь на коврике был? – спросила Андриана Карлсоновна полковника.

– Надо меньше сериалов криминальных смотреть! – резко оборвал разговор Кочубеев. – Отправляйтесь-ка вы лучше домой!

Андриана начала подниматься со стула, но голос полковника остановил её:

– Э нет, голубушка! Одна вы никуда не поедете!

– Вы отвезёте меня? – наивно хлопая ресницами, спросила Андриана Карлсоновна.

– Щас! – усмехнулся полковник и принялся что-то искать в своём мобильнике. Наконец он нашёл то, что искал. А искал он номер Артура Соколова.

– У вас, Артур Владимирович, ничего не пропадало? – спросил он Соколова, когда тот включил связь.

Вероятно, Артур ответил, что у него всё на месте, потому что полковник велел: «А вы поглядите хорошенько».

Наверное, Артур начал проявлять нетерпение, потому что Кочубеев, став серьёзным, сообщил ему:

– Ваша подопечная пыталась совершить кражу со взломом.

В трубке что-то забулькало, потом зарокотало.

– Да не волнуйтесь вы так, – успокаивающе проговорил полковник, – приезжайте сейчас в комитет и заберите свой клад из моего кабинета. Меня она уже достала.

Отключив связь, полковник повернулся к Андриане Карлсоновне и тоном, не предвещавшим ничего хорошего, проговорил:

– Сейчас за вами приедут.

– Я и сама могу, – пролепетала Андриана, – у меня же есть мотоцикл.

Но на её слабый протест полковник не обратил внимания.

Ворвавшийся в кабинет полковника Артур первым делом бесцеремонно вытолкал из кабинета Андриану. О чём двое мужчин разговаривали за закрытой дверью, узнать сыщице не удалось. Она несколько раз стучала в дверь и даже топала ногами, но безрезультатно. Правда, один раз прибежал лейтенант Горшков и предупредил:

– Гражданка Шведова-Коваль, если вы не перестанете хулиганить, нам придётся принять по отношению к вам кардинальные меры.

Хорошо, что ещё бабушкой не назвал, как в самый первый раз. Раздувая щёки, Андриана Карлсоновна шлёпнулась на стул перед кабинетом и забурчала себе под нос:

– Дискриминация! Феминисток на вас нет!

– Что вы сказали? – обернулся уже уходящий лейтенант.

– Ничего не сказала, – ответила Андриана Карлсоновна.

– А! – Горшков улыбнулся во весь свой белозубый рот и ушёл, оставив её сидеть одну-одинёшеньку и пережёвывать все выпавшие за один только сегодняшний день на её долю обиды.