Чаша Герострата

Мальчик снова стал юношей, затем мужчиной средних лет… дряхлым стариком…

И вот истлевшая плоть свалилась кусками, и перед Геростратом был череп, выбеленный временем.

Ухмыляющийся череп…

— Так что — ты по-прежнему хочешь знать, кто я такой? — прошамкал череп безгубым ртом.

Герострат был слишком испуган, чтобы ответить, — и череп заговорил, не дожидаясь ответа:

— Давным-давно, когда мир был еще совсем молод, им правило мое племя. Нас называли титанами, но у нас было другое имя… впрочем, тебе ни к чему его знать.

Страшный собеседник замолчал.

Он снова стал обрастать плотью, и через минуту перед Геростратом опять сидел чернобородый мужчина с уродливым, изрытым оспинами лицом.

— Молодое племя богов задумало свергнуть нас. Произошла великая битва, и боги победили… Те из нас, кто уцелел, были сброшены в вечную тьму Аида. И только немногим из нас удалось сохранить свободу. Я — в их числе.

— Зачем ты мне это рассказываешь?

— Затем, чтобы ты знал, с кем имеешь дело и какую цену тебе придется заплатить.

Мы, титаны, как и боги, бессмертны. Нам открыта тайна вечной жизни. И я могу поделиться с тобой этой тайной, если ты сделаешь то, что я тебе велю…

— Что же это?

— Для начала ты должен в полночь проникнуть в храм Артемиды. Там ты возьмешь одну вещь…

— Но по ночам храм охраняют стражники.

— Никто не говорил, что тебе будет легко. Но твоя мечта стоит того!..

Герострат задумался.

Филипп усмехнулся и произнес:

— Не бойся, я помогу тебе проникнуть в храм.

— Отчего же ты сам не сделаешь то, о чем просишь меня? Тебе это будет куда легче!

— Ты задаешь слишком много вопросов! Скажи просто: сделаешь ты то, о чем мы говорим?

— Сделаю…

Едва мы с Митей расстались, как у меня зазвонил телефон. Я подумала, что это звонит Митька — что-нибудь забыл или недоговорил, — и недовольно проговорила:

— Ну, что еще?

— Полина Юрьевна? — прозвучал в трубке строгий официальный голос. У меня возникло чувство, которое французы называют дежавю — чувство, что время сделало петлю и я вернулась в прошлое, в тот неприятный момент, когда меня вызвал на допрос капитан Капитонов. Только на этот раз голос был женский.

Какого черта! У меня же алиби… что им от меня нужно?

— Да, это я! — ответила я твердо.

— Полина Юрьевна Королькова? — уточнил голос в трубке.

— Да Королькова, Королькова! А это кто?

— Следователь Акулова. Я хочу задать вам несколько вопросов, так что прошу явиться по адресу…

Черт, не зря я вспомнила звонок Капитонова… адрес, правда, был другой.

— Так время уже позднее! — попыталась я отбояриться. — Вы что, и по ночам работаете?

— Нет, по ночам мы не работаем. Я прошу вас прийти завтра, к девяти утра. Пропуск на ваше имя будет выписан.

— А по какому вопросу… — начала я, но собеседница резко оборвала разговор:

— Завтра!

И тут же раздался щелчок… нет, не щелчок, а лязг, какой издали бы сомкнувшиеся челюсти голодной акулы, и из трубки понеслись сигналы отбоя.

Ну да — она ведь Акулова, этим все сказано…

Ночью я долго не могла заснуть.

Что ей от меня нужно? Вскрылись в деле какие-то новые обстоятельства?

Во всяком случае, фамилия следователя не предвещала ничего хорошего…

В восемь утра меня разбудил звонок телефона. Звонила Лизавета Павловна.

— Королькова, ты что, совсем с ума сошла? — с ходу начала она. — Ты что, хочешь, чтобы тебя уволили по статье? За неявку на работу и прогулы?

— Ой…

Вот вы не поверите, но про работу я совершенно забыла. Сперва были выходные, а потом вылетело из головы.