Чаша Герострата

Тут в дверь громко постучали, а потом заглянул здоровенный мужик в форме:

— Вета Даниловна, подследственную Безрогову привел!

— Безрогову? — удивилась Акулова. — Так я же ее только на одиннадцать вызывала, а сейчас еще и десяти нету!

— Да? — в свою очередь, удивился конвоир. — А мне сказали, что на десять! И вот что теперь делать, обратно ее вести, что ли?

— Ладно, обождите пока в коридоре, да следи там…

— Может, наручники надеть?

— Не надо наручники, иди уж! — Акулова нетерпеливо махнула рукой.

Безрогова! Меня осенило, что именно этим убийством и занимается сейчас следователь Акулова. И видно, тоже что-то там не складывается, потому что хоть Дашу и арестовали, но доказательства Акулову не впечатлили, в противном случае она бы уже давно оформила дело и передала в суд.

А тут что-то застопорилось, вот она и начала копать, искать аналогичные убийства. Что ж, судя по всему, тетка она неглупая.

— Ну что, самое время вам, Королькова, поделиться информацией! — Как видно, она снова прочитала мои мысли.

И я вытащила из сумки тот самый снимок четырех женщин и положила перед Акуловой на стол.

— Так… — сказала она, склонившись над снимком, — так… Это — Ольга Сарафанова, это — Александра Соломина…

— Это — Алла Колесникова, — продолжила я, — а вот это — Елена Ряпушкина.

— И что — она тоже? — спросила Акулова, посмотрев на меня с самой настоящей тоской, как видно решив, что и убийством Елены ей тоже придется заниматься.

— Пока нет. Но… вот они, все четверо, ходили на курсы…

Далее я назвала адрес и название курсов, на что Акулова только подняла тщательно нарисованные брови, дескать, похоже, людям совсем нечего делать, что тратят время и деньги на такую ерунду.

— И что-то там видели, раз их всех убивают.

— Да? — Акулова снова подняла брови. — И что же они могли там видеть?

Э, нет уж. Про чашу Герострата я рассказывать не стану, Акулова все равно не поверит. Да и ни к чему ей голову забивать. Ее дело — убийцу искать, а с чашей другие разберутся.

Акулова между тем раздумывала, машинально листая папки.

— Связь между тремя жертвами есть, — наконец сказала она, — а стало быть, все эти мотивы, которыми меня пытаются убедить, в данном случае не действуют.

Ага, она рассердилась, что ей, Акуловой, подсовывают туфту. Теперь эти убийства станут для нее личным делом.

— Завтра я вызову свидетельницу Ряпушкину, — сказала она, — и, будьте уверены, выясню, что же такое видели эти четверо. Но если вы думаете, что я вас сейчас отпущу, то глубоко ошибаетесь. Итак, — она закрыла папку, — вы должны мне рассказать, какая же связь между вами и этой четверкой. Не для протокола, — добавила она и отложила ручку.

И я поняла, что делать нечего, нужно рассказывать.

— Дело в том, — начала я со вздохом, — что я ее ненавидела… И как-то нашла в почтовом ящике листовку…

Акулова слушала внимательно и, надо отдать ей должное, ничего не записывала. Я перешла к тому, как после убийства Александры нашла Митьку.

— И можете посадить меня в камеру и пытать, но ни за что не скажу, где он прячется!

Акулова на это снова подняла уставшие брови и хмыкнула.

— Адрес, — сказала она, — адрес той квартиры, где вы посещали коуча.

— Адрес той квартиры вам ничего не даст, его там уже нету. И тетка жульничает, люди оставили ей ключи от квартиры, а она ее тайно сдает, так что ни за что не признается.

— Ну, с этим-то мы справимся… — сказала Акулова, и глаза ее так хищно блеснули, что я даже посочувствовала песику Кузе. Ведь после беседы его хозяйки с госпожой Акуловой он вполне может остаться сиротой.

Расстались мы с Акуловой почти мирно. Про свое знакомство с соседкой Даши Безроговой я не стала упоминать, Акулова сама может спросить все у Даши. Тем более она в коридоре сидит.

И правда, под дверью на неудобном стуле сидела унылая девица с немытыми тусклыми волосами. Глаза ее смотрели в пол, руки безвольно висели вдоль туловища. Да уж, в камере посидишь — еще не так скукожишься…

Даша встала, повинуясь окрику охранника, и сделала два шага к двери. Тут мы едва не столкнулись, и я успела шепнуть ей, что все будет хорошо, скоро ее мытарства закончатся. Она никак не показала, что услышала, и это хорошо.

Выйдя на улицу, я позвонила Кире Яковлевне:

— Как вы себя чувствуете?

— Прекрасно! — с жаром заговорила она. — Я себя чувствую просто замечательно, и знаешь почему?

— У вас кардиограмма хорошая? — осведомилась я. — И вообще все анализы в норме?

— Какие анализы! — отмахнулась она. — При чем тут анализы? Дело совсем не в этом! Понимаешь, мне позвонили с работы, очень просят выйти, а еще… сегодня в здании музея снимают контур защиты, так что мне обязательно нужно быть там, я чувствую, назревают события! Так что я уже и врачу лечащему сказала, что выписываюсь, он, конечно, был против, но…