Чаша гнева

Дальше поезда из Ростова пошли густо, как лосось на нерест, при этом вместе с корниловцами от наступающих красных драпали члены их семей, у кого те были при себе, а также разные ростовские буржуи, которым правдами и неправдами удавалось влезть в переполненные эшелоны. Эти люди опасались возвращения советской власти и пытались сбежать от нее любой ценой, но вместо спасения угодили в самую мясорубку. По счастью, таких случайных жертв было совсем немного, ибо специальных поездов для эвакуации гражданских генерал Корнилов в первую ночь не отправлял. Одновременно, также по железной дороге, из Таганрога начал отходить отряд Кутепова, и на участке Таганрог-Ростов разыгрался воздушный террор. Люди, которые на своей собственной территории повели себя как иностранные оккупанты, другого отношения к себе не заслужили.

Утро четырнадцатого числа выдалось томным. Поезда, отправившиеся в течение ночи из Таганрога в Ростов и из Ростова в Екатеринодар, стояли на путях разбитые, а их некогда живая начинка была перемолота, так тщательно, что для опознания погибших потребовался бы анализ ДНК. Помимо всего прочего, у Корнилова совершенно закончился подвижной состав: ни в Ростове, ни в Таганроге не осталось ни одного исправного паровоза. И в тоже время в составе отряда Кутепова оставалось еще порядка пятисот активных штыков, а у Корнилова в Ростове - около тысячи. И в этот момент «Шершни», закончившие воевать с эшелонами, переключились на Ростов. Ударам подверглись железнодорожная станция, где в ожидании погрузки скопилось значительное количество корниловцев и потенциальных беженцев, вербовочный офис Добровольческой армии (одноэтажное здание по адресу улица Никольская (ныне Советская) дом сто двадцать), и неофициальный штаб Корнилова в особняке Парамонова, (по адресу улица Пушкинская дом сто сорок восемь). Два последних объекта долбили не только магнитоимпульсными пушками, но и пакетами НАРов с триалинитовыми боевыми частями - а это такие гостинцы, что больше и не надо.

Особняк Парамонова после удара с воздуха превратился в пылающие руины, погребая под собой трупы генералов Корнилова и Маркова, генерал Деникин был тяжело ранен на вокзале, куда после штурмового удара «Шершней» со «Святогоров» десантировались четыре боеготовые когорты из интернациональной армии Велизария (что, собственно, спасло этому человеку жизнь). Еще одна когорта высадилась на территории городской тюрьмы, что было сделано для предотвращения массового расстрела политических заключенных при отходе белых из города. И еще одна когорта взяла под контроль железнодорожный мост, что превратило Ростов в ловушку для остатков Добрармии, ибо пешеходно-гужевой Донской мост являлся наплавным и функционировал только в теплое время года.

Впрочем, после гибели своего командного состава и захвата моими частями вокзала Добровольческая армия прекратила свое существование как организованная сила, рассыпавшись на отдельные подразделения (численность взвод-рота), лишенные управления и связи между собой. И сразу после высадки десантов в Ростове, полтора месяца находившемся под властью корниловцев, вспыхнуло стихийное просоветское восстание рабочих. Не всех красногвардейцев повесили и расстреляли, не все погибли в декабрьских боях, осталось и припрятанное оружие, а самое главное, в наличии имелось изрядное количество лютой злобы против вековых угнетателей. Поэтому, заняв назначенные им объекты, мои части активности больше не проявляли - со всеми остальными делами местные должны были управиться сами.

И одновременно восстание вспыхнуло в Таганроге, на который возобновила наступление группа Сиверса. Воздушная поддержка сделала красногвардейцев смелыми. Кутеповский заслон из сводного офицерского батальона на станции Неклиновка после бомбоштурмового удара «Шершней» был смят натиском 3-го Латышского Курземского полка, после чего уцелевшие белогвардейцы, которых осталось не более четырехсот активных штыков, оставили город и под ударами с воздуха вместе с ранеными и обозом стали отступать по дороге в сторону Ростова. Впрочем, Сиверс их не преследовал: решив свою ближайшую задачу, его войска остановились на отдых. Неподалеку от станции Мержаново отступающие белогвардейцы обнаружили разбитый в щепки эшелон с трупами тех, кто, как они считали, уже находится в безопасности.

И тогда же им стало известно, что в Ростове большевистское восстание, уличные бои, и к настоящему моменту город почти наполовину захвачен Советами. Это была катастрофа, на этот раз уже окончательная, но полковник Кутепов даже не пытался капитулировать (я бы еще подумал, принимать его капитуляцию или нет), а продолжал вести своих людей к Ростову форсированным маршем, теряя по пути бойцов и телеги обоза. До Ростова, насколько мне известно, дошло не более сотни человек (уже без Кутепова, погибшего при одной из атак «Шершней»), а на левый берег Дона не переправился вообще никто.