Чаша Грааля. Софиология страдания

Мы говорили, что молитвенное призывание есть прямой путь привлечь к себе Божественную помощь и в этой мере приобщить свою жизнь к богообщению, постольку сделать её богочеловеческой. Это относится вообще ко всякой молитве, обращённой к Богу, а также и Божией Матери, ангелам и святым, однако прежде всего и непосредственно к Христу как Богочеловеку, а чрез Христа и во Христе к Отцу и Духу Святому, всей Святой Троице. Далее, молитва к Божией Матери, Ангелам и святым, непосредственно к ним относящаяся, приносится ими Богу и, следовательно, есть также молитва Богу, хотя и косвенно направленная. Нельзя подвергать сомнению действительность этой молитвы, как бы она ни проявлялась. Война и всякие бедствия суть школа молитвы как борьбы против злой силы и победы над ней, и в этом смысле молитва есть и духовная война. Земные человеческие усилия умножаются помощью молитвенной. Это относится к христианскому миру.

Но даже мир внехристианский не лишён своей молитвы, пусть извращённой и неверно направленной, но все же обращённой к Богу. И эта молитва неведомым образом приемлется Богочеловеком в сочеловечестве Его с человеками и возносится к Отцу. Здесь тайна любви Божией, любви Христовой. Сам Богочеловек также непрестанно молился в земной жизни Своей, молился Отцу о Своём служении, как и о человечестве и его нуждах, молился как Богочеловек в человечестве Своём.

Молитвой, её силой, а не всемогуществом Божиим, как бы некиим новым творческим актом, совершались Его чудеса, подавалась помощь. Он мог сообщить эту силу и ученикам Своим, посылая их на проповедь. Так было во время земного служения Христова, но так же ныне, после Его Вознесения. Но говорится и теперь о Его непреходящем, пребывающем священстве, по силе которого Он может всегда спасать приходящих чрез Него к Богу, будучи всегда жив, чтобы ходатайствовать за них (Евр. 7:25). Говорится о Первосвященнике, Который единожды принес Себя в жертву, чтобы подъять грехи многих (Евр. 9:28), одним приношением навсегда сделал совершенными освящаемых (Евр. 10:14).

Но что означает это единое приношение, которое для нас, человеков, открывается в силе своей, как делающее совершенными освящаемых? Будучи единым и единократным, оно осуществляется как многократное, с которым мы имеем дерзновение входить во святилище посредством крови Иисуса Христа (Евр. 10:19), и к нему мы приступаем с искренним сердцем, с полною верою (Евр. 10: 22). Это значит, что свою молитву мы соединяем с молитвой Христовой, принося её «о всех и за вся». Мы молимся во Христе и со Христом Его Евхаристической молитвой, в которую Им влагается сила спасения и помощи. Единая молитва жертвы Христовой есть многообразная и действенная молитва Христова, которою держится мир и спасается человечество.

Непосредственную очевидность для нас имеет и молитва Божией Матери, Которая не оставляет мира и во Успении ради помощи в земной скорби и покровом Своим осеняет мир. Церковь ублажает Матерь Божию как Заступницу всех скорбящих, о всех молящую Сына Своего: «о всех молиши Сына Своего, Христа Бога нашего, и всем твориши спастися» (тропарь Казанской иконе Божией Матери). Однако уже из этого свидетельства явствует, что молитва Богоматери, как и сила её, иная, нежели Христова, она обращена ко Христу как Богу. Хотя это есть молитва Царицы Небесной, однако же она есть всё-таки тварная молитва – от лица творения к Творцу. Но при этом она есть всё же богочеловеческая молитва, поскольку в лице Божией Матери молится и ходатайствует перед Вечным Первосвященником само человеческое естество Богочеловека, во всей силе Боговоплощения. Если Сам Христос молится Богу человеческим естеством в Своём Богочеловечестве, то это человеческое естество имеет ипостасное бытие в Богоматери. Она есть как бы Его человеческий голос, Его человеческое бытие, осеняемое Духом Святым. В этом смысле существенно единство и нераздельность между Христом и Марией в едином Богочеловечестве Их.

VII

[Молитва святых и Богоматери]