Чаша любви

Единственным звуком в следующие несколько секунд было жужжание мух за оконным стеклом.

— Ты о чём? — раздраженно произнёс его отец. — Любит? С чего вдруг ей говорить что-то подобное? Тем более, с чего бы ей впадать в такую сентиментальность при мне? Это с тобой она должна объясняться!

— Что ж, со мной она не объяснялась.

— Это всё потому, что ты не дал ей такой возможности! Твой достаточно циничный взгляд на жизнь должен обеспокоить молодую леди, привыкшую жить под крылом у брата. Но какая разница? У вас достаточно времени для подобных объяснений. Когда вы встретитесь в следующий раз, ты с лёгкостью можешь повернуть разговор в нужное русло.

— Достаточно времени? — произнес Валентин, услышав фразу, которой так долго дожидался. — Так я и думал, отец. Достаточно времени. Надеюсь, и у нас достаточно времени, чтобы чуть подробнее обсудить эту помолвку. Она уже больше года в подвешенном состоянии, подождёт и ещё немного, ничего не случится. Живя в Кембридже, я почти не имел возможности общаться с Кьюби. Мне бы не хотелось спешки. Лучше объявить о помолвке поближе к Рождеству, а свадьбу устроить, когда я вернусь из Кембриджа в следующем году.

Джордж поднялся, закупорил графин с вином и убрал его в буфет. Буфет он запер.

— Это дело больше года было в подвешенном состоянии по одной простой причине, и именно поэтому больше не стоит откладывать. Мы с Тревэнионом наконец-то пришли к соглашению. Нет никаких причин для новой задержки.

— Но ты не спрашивал, люблю ли я Кьюби, — сказал Валентин.

Джордж выдохнул.

— Господи, а зачем? Она красивая, умная и милая девушка! Молодая, здоровая и хорошо воспитанная! — В его голосе вдруг появилась какая-то дерзость, никогда не звучавшая до женитьбы на Харриет. — Многие считают тебя везунчиком. Так что на твоём месте я бы проявил побольше симпатии...

— О, мне она вполне симпатична, — признал Валентин. — А если, как я подозреваю, она ещё девственница, то я бы с удовольствием лишил её невинности. Меня привлекают многие женщины. В этом-то вся соль. Но я не уверен, что хочу быть связанным с Кьюби на всю жизнь. Признаю, она и впрямь обладает всеми перечисленными достоинствами. Но для женитьбы нужно нечто большее. Полагаю, лучше подождать ещё полгода, чтобы принять решение.

Джордж взглянул на сына с нетерпением, за которым скрывалась нарастающая злость.

— Не думаю, что так будет лучше, Валентин. Я провёл длинные и сложные переговоры, а дальнейшее промедление может свести их результат на нет. Как только мы нарушим какие-то обязательства или затянем с их выполнением, Джон Тревэнион будет вправе сделать то же самое. — Ему стоило больших усилий сохранять рациональный, примирительный, даже дружеский тон. — Это ведь не стало для тебя большим сюрпризом, мой мальчик. Ты мог бы уже и свыкнуться с такой перспективой. Как я уже сказал, и ты сам с этим согласился, в этой перспективе немало приятного. Получить такое прекрасное поместье и такую прекрасную девушку, когда тебе нет и двадцати одного! Ты же понимаешь, сколько мне стоила эта свадьба? Я сделал это для тебя, своего единственного сына, чтобы ты смог вести такую роскошную жизнь. Поместье, принадлежавшее Тревэнионам на протяжении пятисот лет, теперь станет твоим. Благодаря тебе род Уорлегганов поселится там на следующие пятьсот лет! Это великолепно, это вдохновляюще! Но время промедлений и задержек прошло. Свадьба состоится не позже сентября. Надеюсь, ты простишь меня, — Джордж сглотнул, — надеюсь, ты простишь меня за твёрдость в этом вопросе. Но я настаиваю. Двумя неделями раньше, двумя неделями позже — это всё, на что ты можешь рассчитывать.

Валентин поднялся и провёл руками по волосам.

— Не возражаешь, если я ещё выпью?

Джордж полез в карман и достал ключ.

— Угощайся.

На несколько секунд воцарилась тишина, нарушаемая лишь скрипом дверки буфета и звоном графина. Где-то внизу гулко залаяла одна из собак Харриет.

— Вот скажи, отец... Как ты поступишь, если я отвечу «нет» на твоё предложение?

— О чем ты, чёрт побери? Сказать «нет»? Ты не можешь сказать «нет». Всё уже решено!

Теперь Валентин сидел в кресле, держа спину прямо и сжав колени, и медленно вертел бокал в руках.

— Но ты должен учитывать и моё мнение! Чёрт возьми, речь ведь о моей жизни!

— Да, и я направляю её курс! Не забывай об этом. Я твой отец, и ты поступишь, как я скажу. Твоего мнения никто не спрашивает. Ты поступишь, как я скажу!

Валентин залпом проглотил вино.

— Вот как. Понятно. Но если...

— Никаких «но»!

Валентин снова наполнил бокал.

— Завязывай с выпивкой! — вышел из себя Джордж. — До добра это не доведет.

— Как раз-таки наоборот. Ты слышал о пьяной удали, отец? Возможно, мне нужна пьяная удаль.